Суер-Выер. Юрий КовальЧитать онлайн книгу.

      Мы оглянулись и увидели, что лоцман сидит в шлюпке абсолютно голый. Он дрогнул под взглядом капитана, и синяя русалка, выколотая на его груди, нырнула под мышку.

      – Ладно, раздевайтесь, хлопцы, – сказал капитан. – Мы ещё не едали воблы на отдалённых берегах.

      И он снял свой капитанский френч.

      Мы с Пахомычем не стали жеманиться, скинули жилеты и обнажили свои татуировки.

      Шлюпка пристала к берегу. Тут же к нам подскочили Хренов и Семёнов и выдали каждому по кружке пива и по хорошей вобле. Славно провяленная, она пахла солью и свободой.

      – Пиво в тень! – приказал капитан. – Вначале войдём в неведомое сооружение. Все по порядку.

      Мы прикрыли свои кружки воблой и поставили в тенёк, а рачительный Пахомыч накрыл всё это дело лопушком.

      На ближайшем неведомом сооружении висела вывеска:

      ВОРОНЦОВСКИЕ БАНИ

      – Что за оказия? – удивился Суер. – Воронцовские бани в Москве, как раз у Ново-Спасского монастыря.

      – И здесь тоже, сэр! – вскричал Хренов.

      – Здесь и Семёновские есть! – добавил Семёнов. – А в Москве Семёновские ликвидировали!

      Тут из Воронцовских бань выскочил сизорожий господин и крикнул:

      – Скорее! Скорее! Я только что кинул!

      И мы ворвались в предбанник, а оттуда прямо в парилку.

      Чудовищный жар охватил наши татуировки.

      С лоцмана ринул такой поток пота, что я невольно вспомнил о течении Ксиво-пиво. Удивительно было, что наш слабовольный лоцман сумел произвести такое мощное явление природы.

      – Что же это? – шептал он. – Неужто это остров неподдельного счастья?

      Да, это было так. Счастье полное, чистое, никакой подделки. Жители острова парились и мылись с утра и до вечера. Мыло и веники берёзовые им выдавались бесплатно, а за пиво и воблу они должны были только радостно скакать.

      Весь день мы парились и мылись, скакали за пиво и прятали его под лопушки, и доставали, доставали, поверьте, из лопушков, и обгладывали воблью головку, и прыгали в океан. Пахомыч до того напарился, что смыл почти все свои татуировки, кроме, конечно, надписи «Помни заветы матери». А надпись «Нет в жизни счастья» он смыл бесповоротно. Счастье было! Вот оно было! Прямо перед нами!

      В тот день мы побывали в Тетеринских, Можайских, Богородских, Донских, Дангауэровских, Хлебниковских, Оружейных, Кадашевских банях и, конечно, в Сандунах. Оказалось, что на острове имеются все московские бани[3].

      – Откуда такое богатство? – удивлялся Суер.

      – Эмигранты повывезли, – ответствовали островитяне.

      К вечеру на берегу запылали костры, и, раскачиваясь в лад, островитяне запели песню, необходимую для их организма: