От Белгорода до Кенигсберга. Воспоминания механика-водителя СУ-76 1941—1945 гг.. Юрий ПрибыловЧитать онлайн книгу.
переставляя ноги в липкой чернозёмной грязи, шли голодные и усталые мы с мамой.
Из г. Белгорода в городок Короча, который 50 км от Белгорода. Короча находится в ложбине, да и по дороге к ней много больших спусков, подъёмов, плюс «крутой» чернозём, танки и наши и немецкие тонули в нём. Взрывали придорожные церкви, на щебень, но мало помогало.
«Эвакуация» – это слово ворвалось и мою жизнь после слова «война». И дальше – жизнь в маленьком, грязном, прифронтовом городке Корча полная тревог и волнения.
Лето 1942 года. Военная буря снова всколыхнула и погнала дальше на Восток огромную массу людей. Пришлось уходить и мне.
Об этих незабываемых днях мне захотелось рассказать хотя немного так, как записано в дневнике, не изменяя ни единого слова, чтобы поведать не только о событиях, записанных без всяких вымыслов, но и передать сам дух того времени.
1-я тетрадь с записями современника Великой Отечественной войны, моей мамы – учительницы Е. В. Прибыловой
Эвакуация
Сентябрь 1941 г.
«…Занятия, хотя и ненормальным образом, продолжаются. Наша школа №3 приспособлена под госпиталь, директор Сидоров уехал с госпиталем, в армию ушли молодые учителя, но мы работаем. Посещаемость стала плохой, но как только становиться тише, бомб сбрасывают меньше, учащиеся охотно идут в школу, как-то упорней, старательней занимаются, и все вертятся около тебя, как будто чувствуют, что скоро придётся расставаться, хотя об этом никто не говорит. Передают военные новости, предположения. Всё чаще и чаще стали тревоги по радио о воздушных налётах, прерывая уроки, занятия, ребята разбегаются кто куда. У одного мальчика, ученика 6-го класса, большое горе: пришло известие, что отец убит, мать осталась с тремя детьми без средств, без родных, сама малограмотная. Ваня Яшин (так звать мальчика) ходит в школу чёрный, угрюмый, просто тяжело на него смотреть. Ребята необыкновенно чутко к нему относятся, бережно, но эта бережливость, нежность иногда потрясает мальчика, и он, упав на скамью, глухо рыдает, просто скрипит. Все ученики бросаются ко мне, вызывают из учительской и тревожно, недоуменно заявляют: „Ваня плачет, но мы ничем, ничем его не огорчили, наоборот, старались развлечь и т. д.“ Мы пошли навестить мать, конечно, ничего я не могла сделать для её успокоения, только уговорила её поддерживать себя для её же детей. Горком помог ей, и она намечена к эвакуации с детсадом в первую очередь. Муж её был третьим секретарем горкома и в первый же день войны пошёл в военкомат с просьбой послать его на фронт. Ушёл он с Черниговским полком и в первом же бою погиб. Тяжелое это было посещение…»
Сентябрь 1941 г.
«…Очень многие из жителей или уезжают, или собираются уезжать. Слово «эвакуация» гуляет по всему городу, причем оно получило самые уродливые извращения: «ликуация», «рикуация» и т. п.
11 октября 1941 г.
«…И так,