Дыхание Луны. Виктор ПикарЧитать онлайн книгу.
звали Давид. Он был примерным семьянином, отцом трех замечательных девочек, двух, четырех и шести лет, образцовым членом маленькой еврейской общины синагоги своего района. Он любил порядок и ненавидел арабских террористов, иранского шейха, ХАМАС, коварство Соединенных Штатов, а также обманщиков и мошенников. Минуты три ему понадобилось, чтобы прийти в себя от шока – еще бы, он стал одним целым с сербским бандитом, молодым онанистом непонятного происхождения, русским архимандритом, и влюбленной парочкой, разлученной неведомым арабом. Нужно отдать ему должное – когда он осознал, что же с ним произошло, на самом деле, то действовал быстро и оперативно. Первым делом, он отпустил Златана, нарисовав ему на листке бумаги схему прохода к тому месту возле здания аэропорта, в котором нам нужно было его ожидать. Мы спешно проследовали туда, и уже через пару минут он подобрал нас. Мы сели в его белую маленькую Тойоту, и поехали к нему домой. В дороге мы осознали, что у нас появилось одно очень сильное желание, требующее немедленной реализации. Дело в том, что его старшая дочь, Ципора, была смертельно больна раком крови. Где взять несколько десятков тысяч долларов на дорогостоящее лечение, учитывая то, что Давид и так залез в долги? Всю дорогу, он думал только об этом. Жил он в районе Реховот, в приличном месте, у парка, в старом здании с облупленным фасадом, в тесной квартире с тремя маленькими спальнями и большой кухней. Его жена встретила нас удивленно, но весьма радушно – она доверяла мужу во всем. Немедленно она предложила нам чистые полотенца, чтобы мы смогли помыться с дороги, и стала накрывать на стол. В этом была большая польза – Дамир наконец-то смыл грязь, и перестал вонять козлятиной. За трапезу сели всей семьей, собрав еще один стол и принеся с балкона скамейку и табуретки. С аппетитом уплетая всю еду, что была в холодильнике на тот момент, мы с интересом разглядывали маленьких его дочек, то и дело бросавших на странных дядечек любопытные взгляды. Ципора, старшая, была настоящим ангелочком – худая, лысая, а глаза огромные, карие, какие-то неземные, взгляд пронзительный, пробирал до самых костей, мурашки бежали по коже. Мы не знали иврита, а Давид – русского и сербского. Тем не менее, мы начали очень важный разговор – на языке сердца. Мы спрашивали Дамира – что ты чувствуешь? Как будто бы сами не знали. Он отвечал нам сердцем, что скопил пару тысяч евро ля того, чтобы отправиться на финал Лиги Чемпионов, вместе с Люцией, но не представляет большей радости для всех нас, чем помочь любимому Давиду и его удивительной дочери. Спрашивали и меня – а что чувствуешь ты? Как будто сами не знали. Я отвечал им сердцем, что не так богат, но отдам все, что у меня есть, чтобы Ципора выздоровела. Мы спрашивали Никандра – что ты чувствуешь? Как будто бы не жили внутри него. Он отвечал сердцем, что собрал определенную сумму денег на то, чтобы сделать заготовку дров на зиму, для монастыря, и отреставрировать придел Казанской Божией матери, но что может быть прекраснее живого храма – дочери Давида? А стены и дрова – они подождут. Ведь нет ничего слаще, чем помочь страждущим. Мы спрашивали