Не говорите Альфреду. Нэнси МитфордЧитать онлайн книгу.
овился к поступлению в Министерство иностранных дел. Мы договорились встретиться в ресторане, затем отправиться в его апартаменты, которые прежде именовались «номерами», а теперь называются «квартирой с гостиничным обслуживанием». Моя идея состояла в том, чтобы немного прибраться там, что определенно стало бы не лишним, а кроме того, забрать кое-какую грязную одежду, выстирать ее или вычистить. Я взяла с собой большую холщовую сумку, намереваясь сложить в нее эти вещи – и китайский халат, если куплю его.
Однако – о боже! – думаю, никогда я не выглядела так глупо, как в этом китайском халате, с торчавшими из-под подола странно огромными коричневыми туфлями на низком каблуке, с волосами, всклокоченными от стаскивания с них шляпы, и с прижатой к груди кожаной сумкой – в ней было двадцать восемь фунтов, а я знала, что на распродажах воришки нередко выхватывают у людей сумки. Продавщица искренне посоветовала мне подумать, насколько иной вид я приобрету, если буду аккуратно coiffée[1], и maquillée[2], и parfumée[3], и manicurée[4], и pedicurée[5], обута в китайские сандалии (соседний отдел, тридцать пять шиллингов шесть пенсов) и расположусь на кушетке при мягком свете. Ничего хорошего из этого не получилось – мое воображение было не способно нарисовать подобной картины. Мне было и жарко, и беспокойно. Я сорвала с себя халат и убежала от навязчивой продавщицы.
План в отношении Бэзила я разработала несколько дней назад, по телефону. Как все дети, он не может ни прочитать, ни написать письмо. Я беспокоилась за него даже больше обычного – в прошлый раз, когда Бэзил приезжал в Оксфорд, он был одет как Тедди-бой[6], а его волосы, начесанные (или натянутые) на лоб и короткие сзади, придавали ему отталкивающий вид. Без сомнения, такова нынешняя мода, и само по себе это не является поводом для волнения. Но наедине со мной Бэзил признался, что перспектива дипломатической службы наводит на него скуку и он полагает, что сумеет найти своим способностям к языкам лучшее применение в какой-нибудь иной профессии. Были произнесены тревожные слова «позволяющей быстро разбогатеть». Мне не терпелось вновь увидеть его и задать несколько вопросов. Поэтому, когда Бэзил не появился в ресторане, это стало для меня ударом, хотя и не слишком сильным. Я пообедала там одна, а потом отправилась искать его «квартиру с гостиничным обслуживанием». По ислингтонскому [7] адресу, который он мне дал, находился весьма старый дом, утративший свой былой социальный статус (а вскоре ему, безусловно, предстояло деградировать окончательно). У парадной двери имелось пять или шесть звонков с прикрепленными рядом табличками. Возле одного звонка не было таблички, но кто-то нацарапал рядом с ним на стене слово «Бэз». Без особой надежды я нажала кнопку. Никто не ответил. Я продолжала, с перерывами, нажимать.
Пронырливый парень в таком же костюме, как у Бэзила, околачивался на улице, наблюдая за мной. Вскоре он приблизился ко мне и сказал:
– Если вы охотитесь за стариной Бэзом, то он уехал в Испанию.
Вот так. «Дождик, до свидания, улетай в Испанию».
– А когда вернется?
– Когда приедет за следующей группой. Старина Бэз теперь турагент, разве вы не знали? Присоседился к своему дедуле – некоторым людям везет с родственниками. Бэз гонит стадо в Коста-Брава, потом прячется, пока они прожигают там жизнь, а через неделю доставляет тушки обратно. Ну, во всяком случае, такова основная идея – он еще только приступил к работе.
Турагент… дедуля… Что парень хотел сказать? Не имеет ли этот разговор целью удержать меня здесь, пока не скроется из виду вон тот идущий по улице человек? Больше вокруг никого не было, а этот стиляга, несомненно, вооруженный бритвой, явно нацелился на мою сумку и двадцать восемь фунтов. Я улыбнулась ему идиотской нервной улыбкой.
– Большое спасибо, – произнесла я, – так я и думала. До свидания.
Аппер-стрит находилась рядом, и очень скоро я уже сидела в старом автобусе № 19, неторопливо двигавшемся в направлении Пикадилли. Подобные ситуации всегда возникали, когда я пыталась повидаться с Бэзилом. Да, конечно, надо поставить себя на его место. С какой стати ему должно хотеться провести свой субботний день с немолодой матерью? Какая скука для молодого человека, только недавно начавшего жить самостоятельно, наблюдать, как эта пожилая женщина мечется по его комнате и забирает с собой его костюмы. Однако ему все же было несвойственно так бездушно поступать с людьми. Что же могло случиться? Как это выяснить? Я оказалась в Лондоне в субботу, во второй половине дня, и мне было решительно нечем заняться до чаепития. Мы проезжали Национальную галерею, но я чувствовала себя слишком удрученной, чтобы посетить ее. Решила, что прогулка по парку улучшит мое настроение.
Периодически я подолгу жила в Лондоне в разные моменты своей жизни, однако никогда не была лондонкой, и эти места имеют для меня скорее литературное и историческое, нежели личное значение. Всякий раз, когда я туда приезжаю, меня удручают наблюдаемые перемены к худшему: потеря элегантности, утрата характера, исчезновение достопримечательностей
Причесана (
Накрашена (
Надушена (
С маникюром (
С педикюром (
Молодежная субкультура, возникшая в начале 50-х го- дов ХХ века в Великобритании. Тедди-бои носили брюки- «дудочки» с высокой талией, длинные сюртуки с двойным воротником и узкие галстуки.
Ислингтон – район Большого Лондона.