Год четвергов. Екатерина ТимашпольскаяЧитать онлайн книгу.
от тоскливой ветреной погоды, которая перекочевала из ноября в её душу и поселилась там надолго.
До того самого момента, пока врачи через многие месяцы, бессонные ночи и дни не сообщили Вере, что с болезнью девочки удалось справиться, что они стойко прошли все невзгоды, и впереди их ждет долгая счастливая жизнь без зловещего призрака хвори за спиной.
От избытка чувств, которые накатили мощной волной, Вера вдруг захотела поделиться радостью с матерью. Разорвать бесконечный обет молчания, родившийся в момент передачи двухсот тысяч, поблагодарить от души, попросить прощения за всё и простить самой.
Два года минуло с момента их последнего разговора.
Тогда Вера ещё не знала, что мать сменила номер телефона. Да и телефон сам пропал, точнее, был изъят толстым волосатым медбратом в интернате для престарелых за «ненадобностью полезных гаджетов бесполезным бабкам». Не знала Вера и того, что в интернат мать сдал Верин единоутробный брат Василий, после того как её разбил частичный паралич после инсульта.
Что Василий теперь обитает один в той самой роскошной трешке на Невском с новым дорогущим ремонтом в стиле хайтек. Благо, матушкины средства, годами копившиеся в валюте и низколиквидных акциях, позволяли Василию жить на широкую ногу и не слишком утруждать себя карьерными скачками в офисе за Фонтанкой.
Не узнает Вера и того, что мать в интернате подолгу просиживает одна на пружинистой коридорной койке в застиранном напрочь халате и смотрит-смотрит-смотрит в маленькое окно, за которым листья бледно-ржавым ковром устилают дорожку к воротам, что уже не откроются для неё. Плачет уже нечасто, как в начале своего бесконечного пути в интернате, всё реже глаза её наполняются слезами при мысли о ненаглядном Василии, все чаще сердце корёжит мысль о нелюбимой дочке Верочке от нелюбимого мужчины, но Вера никогда не узнает и об этом…
Светлана Сурикова
Этюд Ботвинника
В нашем подъезде, прямо над нами, жил Вовка. Его семья считалась неблагополучной: родители пили, а когда денег на выпивку не хватало, отец вымещал зло на жене и сыне. Вовка часто приходил в школу с синяками.
– Алеш, меня тревожит твоё общение с этим мальчиком, – мама кивнула на потолок.
– Да уж, – вздохнул отец. – Что из него выйдет? С такими-то родителями…
– А помочь ему можно, мам? – спросил я.
– Макаренко ты мой доморощенный, – мама обняла меня за плечи, – чем же ему помочь…
На десятилетие родители подарили мне шахматы. В складном деревянном коробе лежали изящные фигурки, покрытые лаком. Отец показал, как они ходят, разъяснил суть игры и вручил книгу с этюдами Ботвинника.
Чаще всего я разбирал упражнения во дворе на скамейке.
– Что за игра у тебя такая, научить можешь? – я обернулся, за спиной стоял Вовка.
Я рассказал всё, что знал про шахматы, а потом мы играли до позднего вечера.
Утром он снова ждал меня на скамейке: его лицо и руки были