Альпийская крепость. Богдан СушинскийЧитать онлайн книгу.
Штубер оказался у площадки, рядом с самой резиденцией фюрера.
– Временный комендант, временное убежище, временный рейх, – не оглядываясь, проговорил Борман, опираясь руками о каменные перила площадки. – Не то, не впечатляет. Все исключительно временное, и все – на обломках тысячелетней империи, которую мы так долго и упорно строили.
– Забыв при этом древнюю истину, согласно которой вечных империй не бывает, – заметил Штубер, которому уже надоело стоять позади рейхсляйтера, словно в свите творящего утреннюю молитву папы римского.
Борман и повел себя так, словно его и в самом деле оторвали от служения молебна. Массивный затылок его, лишь слегка прикрытый ободком фуражки, натужно побагровел, и он медленно, по-волчьи, всем туловищем развернулся в сторону Гиммеля и Штубера, с яростно застывшим на широком мясистом лице вопросе-окрике: «Это кто тут посмел?!».
– Но ведь во имя чего-то же мы все это создавали, – мрачно проговорил он, с такой тягостной гримасой, словно только что у него вскрылась язва желудка.
– Во имя того, чтобы многие поколения потомков наших задавались тем же недоуменным вопросом: «А ради чего все это было сотворено?!».
– Не то, не впечатляет, – грубовато возразил Борман. Голос у рейхсляйтера был хриплым, прерывистым. Он говорил с таким надрывом, словно каждое слово ему приходилось зарождать в глубинах своего взрывного, астматического дыхания. – Неужели это все, к чему мы в конечном итоге придем?
– «К лету сорок первого, – будут терзаться событиями нашей истории исследователи-потомки, – они уже обладали империей, которой не было равной по мощи за всю историю цивилизации – огромной, экономически процветающей, до зубов вооруженной. Чего им еще не хватало? Нет, действительно, – будут изумляться грядущие поколения германцев, пораженные утраченными нами возможностями, – зачем нужно было идти против России?».
– А как с идеей жизненного пространства? – исподлобья смерил его подозрительным взглядом Борман. – Нет, что-то вы не то говорите, Штубер. Не впечатляет.
«Если так пойдет и дальше, то через пару минут рейхсляйтер обвинит тебя в пораженчестве и предательстве», – сказал себе барон, вспоминая, что вообще-то он диверсант, а не университетский полемист. Тем не менее остановиться так и не смог.
– Тогда почему они так легкомысленно ринулись в гибельные предазийские степи, – зададутся вопросом наши с вами, господин рейхсляйтер, предки, – вместо того, чтобы постепенно, где силой оружия, а где хитростью дипломатов приращивать все новые и новые территории? Что они там искали? Еще год-полтора бурного развития рейха, и подневольные колхозные народы сами разнесли бы в клочья империю Кровавого Кобы. Одна Польша давала нам столько жизненного пространства, что его хватило бы на две империи.
Борман неопределенно как-то покряхтел, с тоской оглянулся на открывавшийся с площадки склон горы, словно кто-то прервал полет, и хрипло, не только Штуберу, но и самому себе, напомнил:
– Все мы в конечном итоге доверились провидческому гению