Слепой секундант. Дарья ПлещееваЧитать онлайн книгу.
в молитвах.
Фофаня поставил Андрея перед канунником – и тот, умственным взором видя медное распятие, помолился – и как написано в молитвослове, и своими словами. Молитва эта была – как старинный двухголосный мотет, в котором каждый голос тянет свое, но музыкальная мысль так выверена, что гармонического противоречия не возникает.
– Господи, помилуй раба Своего Григория, он в помутнении рассудка дуэль затеял, я видел, я точно знаю, – говорил Андрей и одновременно звал: – Катенька моя, Катенька, отчего – ты? Что же это, как вышло? Ты-то теперь все знаешь, Христа ради – подскажи, хоть во сне явись, дай знак!..
Меж тем Афанасий с Еремеем чуть ли не в последнюю минуту отыскали отца Данилу и сказали ему заветные слова. Тот ответил должным образом и через несколько минут выслал к ним алтарника с конвертом.
Сунув конверт за пазуху, Еремей пошел за питомцем и вывел его из собора. Следом поплелся недовольный Фофаня – он хотел отстоять службу, но Еремей напомнил о присяге.
Андрея усадили в возок, туда же Еремей втолкнул Фофаню. Тимошка подхлестнул коней вожжами, и они доставили возок к набережной Екатерининской канавы. Там Тимошка выбрал удобное место, чтобы остановиться.
Фофаня поискал, чем бы надрезать плотный конверт. Подходящего ножика не нашлось. Тогда он, ничтоже сумняшеся, достал из потайной дырки на камзоле монетку с заточенным ребром, особую воровскую снасть для взрезания карманов.
В конверте оказалась стопочка писем, завернутых в бумагу, которая тоже являлась письмом.
– Это, кажись, вашей милости, – сказал Фофаня и начал читать: – «Любезный Соломин! Ежели ты держишь в руках сие послание, меня, стало быть, на свете нет. Где мое тело, я, разумеется, не знаю, смею надеяться, что похоронено и отпето. Коли нет – вели отслужить панихиду.
Вот тебе вместо завещания история, которую я раскапывал по просьбе моей несчастной сестры. Ее муж, Коростелев, о котором ты, несомненно, слыхал, в молодые годы совершал предосудительные поступки. То, о чем говорено было начальниками департамента в его присутствии, он сообщал за плату некоему лицу. По глупости он писал письма, и довольно подробные. Некое лицо, пользуясь сведениями, приобретало капитал. Как вышло, что те письма не были сожжены, я не знаю. Два года назад Коростелеву пригрозили их обнародовать. Это означало бесславный конец его карьеры, а пуще того – конец карьеры его сыновей, моих племянников. Он согласился ежемесячно платить некоторую сумму. Почуяв, что деваться ему некуда, безымянные подлецы стали эту сумму увеличивать. Сестра обнаружила беду, муж перед ней повинился. Их доходные дома заложены, драгоценности сестры проданы. Деревни, приданое сестры, также заложены, впору продавать. Ради племянников, которые из-за той истории разорены, я взялся распутать дело и выследить подлецов.
Я нанял себе в помощь отставного полицейского, Ивана Мельника. Ежели он жив, ты найдешь