Российский колокол № 3–4 (35) 2022. Литературно-художественный журналЧитать онлайн книгу.
судьбы большинства героев набоковских произведений заключается не во внешних исторических событиях и даже не в любовных разочарованиях, а в утрате земного рая детства. Лужин, Ганин, Эдельвейс, Найт и его брат В., Смуров, Круг, Гумберт, Пнин, Вадим Вадимыч, Хью Персон, Ван Вин, Кинбот – и далее, список открыт…
Восхищение ускользающей красотой не только является общей темой для наших авторов, но и имеет производный характер и тесно переплетено с трагичностью жизни, в которой неминуема утрата земного рая детства. Эти три темы, будто при помощи магического кристалла, незаметно сливаются и становятся одной.
У Набокова эта тема восхищения ускользающей красотой заметно сильнее, чем у Кэрролла. Реплики его персонажей делают прямые признания. Джон Шейд признается: «Теперь я буду следить за красотой, как никто за нею не следил еще»[7].
В романе «Король, дама, валет» Набоков пишет: «Красота уходит, красоте не успеваешь объяснить, как ее любишь, красоту нельзя удержать, и в этом – единственная печаль мира»[8].
Но красота, по Набокову, имеет черты, существенно отличные от понимания красоты Кэрроллом. Если понимание быстротечности красоты является общим для обоих авторов, то понимание ее утилитарной бесполезности является уже открытием Набокова, который приводит в пример бессмысленную, с точки зрения пользы, излишнюю красоту бабочек.
Набоков значительно усложняет само понятие красоты и различает не только человеческую красоту – красоту женских персонажей, – но и красоту удачно сложившейся комбинации вещей и ситуаций.
Если у Кэрролла только содержится намек на быстротечность детства, то Набоков вводит понятие «нимфетка», имеющее вполне определенные временные рамки (9–14 лет), и, таким образом, быстротечность красоты, соединенной с детством, оказывается поименованной.
У Набокова отмечен демонический характер красоты. Описывая нимфеток, Гумберт подчеркивает их демонический характер: «Надобно быть художником и сумасшедшим, игралищем бесконечных скорбей, с пузырьком горячего яда в корне тела и сверхсладострастным пламенем, вечно пылающим в чутком хребте (о, как приходится нам ежиться и хорониться!), дабы узнать сразу по неизъяснимым приметам – по слегка кошачьему очерку скул, по тонкости и шелковистости членов и еще по другим признакам, перечислить которые мне запрещают отчаяние, стыд, слезы нежности, – маленького смертоносного демона в толпе обыкновенных детей: она-то, нимфетка, стоит среди них, неузнанная и сама не чующая своей баснословной власти»[9].
Женские образы у Кэрролла начисто лишены этого элемента демоничности. Напротив, как Алиса, так и Сильвия – очень самоотверженные, вежливые, добрые девочки, старающиеся никого не обидеть.
Набоков разносторонне описывает своих героинь: по внешности, по цвету, по запаху, по ощущению, по ассоциациям… Таким образом у читателя создается ощущение не только их реального существования и физического присутствия, но