Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника. архимандрит Леонид КавелинЧитать онлайн книгу.
бело-красноватого цвета. Но судя по тому, что это та же самая почва, на которой разведены яффские сады, очевидно, что из этого можно было бы извлечь огромную пользу, если бы не мусульманская лень с одной стороны и деспотизм с другой, подавляющий всякую свободную деятельность в несчастном краю. Доказательством плодородия почвы служат масличные деревья и сикоморы, там и сям разбросанные; также множество цветов, как-то: лилии или «кринысельные» розы, нарциссы и анемоны, которые растут сами собою на этом песке, оправдывая древнюю славу цветов Сарона, о которых вспоминают Песнь Песней (Песн 2, 1) и пророк Исаия (Ис 35, 2).
Почти на половине пути от Яффы к Рамле видно в левой стороне на холме селение Сарфан. Не доезжая его, по обеим сторонам дороги, растут огромные маслины, которые можно считать за остатки масличных лесов, упоминаемых в Св. Писании, и из которых крестоносцы делали свои осадные машины для овладения Иерусалимом. Здесь обычно останавливается караван на отдых, тем более удобный, что вблизи есть цистерна, в которой можно напоить лошадей и мулов, а самим отдохнуть под сенью развесистых олив, много напоминающих с первого взгляда наши ракиты, и также живучих, как они.
Не раз случалось мне подъезжать к Рамле или на пути от Иерусалима к Яффе, или обратно, и большею частью в сумерки, и всякий раз дорога к ней от Иерусалима, по выезде из ущелья Иудейских гор, а от Яффы – по Саронской долине, чрезвычайно напоминала мне родной край, и все окружающие предметы способствовали как нельзя более обману зрения; дорога здесь ровная и широкая, словно как у нас, идущая – весною по цветистому лугу, а осенью – через запущенный пар или убранное поле, иногда и пыльная, как наша; купы деревьев, видневшихся по сторонам, походили точь-в-точь на наши сельские рощицы; иногда виднелись небольшие холмы наподобие наших курганов; местами среди равнины блистали приветливо огоньки в окнах отдаленных по сторонам селений, а посмотришь бывало издали на готические стены и башни минаретов Рамли, прячущиеся в зелени и покрытые вечернею тенью, – казалось, что вот-вот приближаешься к одному из наших уездных городков с домами и домиками, разбросанными среди садов, и высящимися над ними колокольнями и главами нескольких Божьих храмов. Сходство поразительное, тем более, что при вечернем сумраке не бывает видно ничего восточного: ни пустыни, ни отсутствия земледельцев, ни других особенных черт; которые обозначают землю, произведения и здания сирийские. Подъезжая ближе, видите влево обширный водоем, точь-в-точь наши запущенные пруды; несколько человек берут воду или поят скот. Разочарование последует лишь тогда, как перед вами ясно обрисуются на горизонте зонтообразные вершины пальм и шпили минаретов с знамением Корана (полумесяцем) наверху, плоские крыши и другие особенности местной постройки.
В Рамле русские поклонники до 1859 года находили приют в подворье греческого странноприимного монастыря; но с этого года нанят здесь попечением правительства особый дом и устроен приют для поклонников, где караваны,