Я тебя ненавижу. Елена РахманинаЧитать онлайн книгу.
отца, был погром, который устроили мы с друзьями в одном из ночных клубов Лондона, откуда нас забрала местная полиция, пока мой отец, дав подумать о своём поведении, через сутки не внёс залог.
– Ты понимаешь, что такое деловая репутация, сын? – не поднимая голоса, интересовался мой отец, когда мы ехали из участка на заднем сиденье роллс-ройса. Но этот вкрадчивый тон вселял ужас куда больше, нежели если бы отец кричал.
По старой советской традиции, мнение окружающих, а уж тем более бизнес-партнеров, интересовало Анатолия Самгина больше всего на свете. Любитель русской классики, в частности Максима Горького, поднявшийся, как и многие, из чёрных недр девяностых, он всеми силами старался обелить свою репутацию, доказать, что заработал капитал не только благодаря резкому изменению курсов валют и чиновническому произволу, с чьей нечистоплотной помощью удачно выкупил в своё время недвижимость в центре Москвы и успешно приватизировал государственные компании. Уже дальше дело решало успешное вложение капитала, бизнес-стратегии и умелое руководство. Но кого это волновало, когда его старые партнёры называли товарища не иначе как Толик Франклин, в честь президента США, изображённого на всеми любимой банкноте.
В двенадцать я первый раз услышал, как кто-то так обращается к отцу, и сдох бы от смеха, если бы не царившая вокруг в этот момент атмосфера. У него была деловая встреча, больше похожая на сходку криминальных авторитетов, которые столпились у дверей его кабинета, ожидая аудиенции главаря. Тогда похожий на пивной бочонок мужчина средних лет, с толстой золотой цепочкой на красной шее и таким же красным покрытым потом от страха лицом, что-то втирал верзиле рядом.
– Шип, ты же знаешь, если сейчас Толик Франклин пойдёт в отказную, меня же уничтожат, в цемент закатают.
Когда отец вышел из своего кабинета, этот толстяк буквально бросился ему в ноги.
– Франклин, – растопырил похожие на сосиски пальцы, средний из которых был зажат в тиски золотой печатки, – мы тихо порешаем это дело и выкупим здание, тебе не о чем волноваться.
Отец хмуро молчал, всем своим видом выказывая недовольство.
Толстяк испуганно глотал слюну.
Не знаю, чем закончилась та встреча, но именно тогда я впервые осознал, кем был в действительности мой отец.
Я ненавидел этот город и всё с ним связанное, находиться в этой глуши для меня было пыткам подобно, он душил меня своими маленькими улицами и узкими дорогами, облезлыми домами и особами, которые видели такую машину, как моя, только в кино и очень хотели посидеть на её переднем сиденье и потрахаться со мной на заднем. Не могу сказать, что ко мне охотницы за деньгами как-то иначе относились в Москве или любом другом крупном городе мира, но только тут моё воображение рисовало запах разбитой российской глубинки, исходивший от их тел.
Не зря ко мне приклеилась репутация редкого гада неопознанного вида, потому что мы с друзьями не брезгали делать ставки на глупых алчных девиц. Одними из излюбленных наших развлечений были споры о том, кто первый распечатает