Памяти лоскутное покрывало. Вильям СмитЧитать онлайн книгу.
могу услышать, – жаль, что только в воображении, чеканное и трагическое звучание – «Будет вздернут Денни Дивер», а вслед за тем – исполненную героики, внутреннего достоинства и печали, «Мэри Глостер» или, наконец, озорную, и временами даже разухабистую, пиратскую «Балладу о трех котиколовах». Все эти стихи я тогда разучил наизусть и частенько читал для друзей на вечеринках и дружеских встречах.
Вот такой «Университет» организовала судьба для нас с Юрой в Темиртау, в этом Богом забытом и людьми проклятом, месте. И после всего этого вы мне будете рассказывать о печальной участи столичных еврейских юношей, заброшенных «мстительной» Советской властью в дикие места Центральной Азии!?
Ещё несколько слов о нашем старом друге. Мы не очень долго прожили в Темиртау – Юрка трудился на заводе все положенные три года, как полагалось молодому специалисту, а я всего лишь – два, как принятый в аспирантуру Института органической химии АН СССР. За это время наше знакомство с М. О. переросло в дружбу, и в последующие годы, когда мы уже перебрались в Москву, каждый год Фарберг, приезжая в Москву, останавливался у меня. Здесь, уступая просьбам моего семейства, он частенько устраивал читки своих любимых стихов. И в Москве его голос и артистизм исполнения производили на всех завораживающее впечатление, и мои дети до сих пор помнят о нашем замечательном госте, Михаилe Осиповиче (почему-то язык не поворачивался назвать его «дядей Мишей»).
Из московских впечатлений о Фарберге более всего мне запомнился его рассказ о посещении своего стародавнего приятеля Аркадия Штейнберга, известного поэта и переводчика. Здесь я должен признаться, что мы с Юркой узнали о существовании такого поэта только благодаря нашим «поэтическим семинарам» в Темиртау. Еще в то время Фарберг нас поразил, прочитав невероятно мрачное стихотворение А. Штейнберга «Кроме женщин есть еще на свете поезда…» Не могу удержаться, чтобы не привести его целиком, как свидетельство той жути, в которой пришлось в то время жить этому талантливому поэту, да и многим другим незаурядным людям.
Кроме женщин есть еще на свете поезда,
Кроме денег есть еще на свете соловьи.
Хорошо бы укатить неведомо куда,
Не оставив за собой ни друга, ни семьи.
Хорошо бы укатить неведомо куда,
Без оглядки, без причины, просто ни про что,
Не оставив ни следа, уехать навсегда,
Подстелить под голову потертое пальто,
С верхней полки озирать чужие города
Сквозь окно, расчерченное пылью и песком.
Хорошо бы укатить неведомо куда,
Запотевшее окно обстреливать плевком,
Полоскать в уборной зубы нефтяной водой,
Добывать из термоса дымящийся удой,
Не оставив ни следа, уехать навсегда,
Раствориться без остатка, сгинуть без следа,
И не дрогнуть, и не вспомнить, как тебя зовут,
Где, в какой стране твои родители живут,
Как тебя за три копейки