Встречи с нимфами. Олег Николаевич МамонтовЧитать онлайн книгу.
невыносимо. И привычным усилием воли он заставил себя вспомнить о другой женщине. Всё о той же Ксении Раздорской, которая годилась ему в дочери. Ксения тоже была изящной, хрупкой, воздушной, но только не альбиноской, а русоволосой, и черты лица её были более чёткими, сухими. С первого взгляда он угадал в её внешности нечто семитское. Но порой лицо её смягчалось, на щёчках её становились заметны ямочки, и тогда она казалась ясноокой, простодушной, ласковой лапочкой, этакой прелестной юной хохлушечкой. А спустя день или даже час в её облике вдруг снова проступало что-то жёсткое, вокруг её глаз ложились горестные тени, и тогда ему чудилось, что она несёт в себе память о какой-то трагедии, притом скорее всего даже не личной, а произошедшей с какими-то далёкими предками, – память, унаследованную через кровь по таинственным законам генетики…
Иногда, при желании, она могла казаться весёлой и общительной. Обычно же она держалась замкнуто, отстранённо от окружающих, даже надменно, с намёком на некую таинственность и элитарность. Возможно, она таким образом намекала на свою голубую кровь, на то, что в её роду были шляхтичи… Однако из интернета он знал о существовании на Украине преподавательницы иврита Ривки Раздорской. Не связаны ли две однофамилицы родством или, по крайней мере, общими этническими корнями? В справедливости этого подозрения его укрепила одна фраза из поста Ксении в социальной сети, которая относилась уже к тому времени, когда она перебралась из родного Ордатова в Москву. Делясь своими впечатлениями от очередной поездки в отпуск за границу, она выразилась так: «Всё было очень кошерно». Он понял, что так говорили в её семье, когда хотели сказать о чём-то хорошем.
В интернете он отыскал информацию о её родителях. Выяснилось, что мать её, Варвара Павловна, родом с Украины. Вот откуда у Ксении украинские черты. А «кошерное» – это наверняка от папы. Вот почему она похожа на Иду Рубинштейн. Впрочем, эта изящная девушка вызывала в его воображении и нечто вовсе экзотическое, далёкое, невесть каким образом приходящее на ум – к примеру, юных невольниц, стройных, как серны, с золочёными браслетами на запястьях и щиколотках, что прогуливались когда-то в тенистых двориках Альгамбры, цокая каблучками, будто копытцами, по белому мрамору и цветной керамической плитке. Хотя нет: ведь на них были арабские сафьяновые туфли с подошвами без каблуков, которые могли только шелестеть при ходьбе… При всей своей странности эта идея всё-таки не казалась совершенно нелепой. Ведь прародительницей Ксении могла быть какая-нибудь Сара или Рахиль из гарема мусульманского властителя…
Ксения очаровала его с первого взгляда, несмотря на возрастную разницу в целое поколение между ними. Более того: когда он впервые увидел её, он мог бы дать ей намного меньше её двадцати четырёх лет. Тогда, четырнадцать лет назад, она была очень худа, притом ещё подчёркивала свою худобу тесным джинсовым костюмчиком, чуть ниже среднего роста, с хорошо сохранившимся летним загаром, сквозящим