. Читать онлайн книгу.
пялились – привыкая к тьме после пламени и боясь привыкнуть совсем – в черное холодное небо с яркими звездами, невидимыми планетами и совсем будто не существующими кометами, умеющими, оказывается, превращать в несуществующее то, что вот только что существовало в сотнях тысяч километров от них.
Мир так устроен.
Взмах крыла бабочки на одном континенте пробуждает цунами рядом с другим, а неосторожное упоминание или даже мысль о космическом объекте заставляет, быть может, этот объект сменить траекторию, повернуться или пойти на голос. Это раньше было просто: вот Земля, вот Луна, вот Солнце, вот прочие звезды, сила тяготения есть – они взаимодействуют, нет – привет, плюют друг на друга. А теперь оказалось, что не плюют. Что всякий луч, коснувшийся твоего глаза, через этот глаз что-то делает с твоим мозгом. Каждая частица есть волна, омывающая разные части Млечного Пути. На каждое световое действие найдется магнитное противодействие. И вся Вселенная пронизана паутиной тонких, но тяжеленных нитей, которые, натянувшись, способны скомкать, перекосить и разодрать любой участок Галактики, если не всю Галактику, как зацепившаяся за застежку сапога петелька может разодрать и скомкать женский чулок. И никто не знает, не касается ли его локтя в этот миг одна из таких нитей – так, что неосторожное движение если не погубит мир, которого мы не знаем, то хлопнет пистоном, безобидным, когда лежит на ладошке, и смертоносным, когда этот пистон вмурован в капсюль патрона или бомбы. Смертоносным для одного человека. А мы готовимся спасти тысячи. Десятки тысяч. Миллионы. Не дать их убить. Завтра.
– Мафон куплю, – мечтательно сказали слева. – Фирменный. И кассет. Штук пять сразу.
Я задохнулся от смеси возмущения, удивления и любопытства. Во-первых, вот нашел о чем мечтать в такой момент. Во-вторых – вот уж от кого я не ожидал таких мечтаний. В-третьих, кого, интересно, он записывать собрался, весь правильный такой? Не хеви-метал же и не Арканю Северного. Высоцкого, небось, или вообще Пугачеву.
Спросить я не успел – справа, конечно, опередили. Куда более презрительным тоном, чем тот, на который я был способен:
– Размечтался.
Надо ей анекдот «Размечтался, одноглазый» рассказать, подумал я.
А она продолжила:
– Фирменный знаешь сколько стоит? Ты думаешь, тебе Ленинскую премию дадут или там Государственную? Или зарплату как у академика?
Слева вздохнули.
– Ну мы же не за зарплату, правильно? – спросил я. – И не за мафон.
– А за что? За счастье народное?
– За карто-ошечку, – протянул я, нагибаясь за газетным свертком. – Ветку мне подай, будь другом. Сейчас покажу вам, что такое настоящий пацанский картофан. А что запишешь-то? Аббаба-бонимэ?
– Да что угодно. Там же можно даже книги, например, записывать. Достать не смог – пофиг, в библиотеке взял, сам вслух начитал, и всю дорогу она с тобой, как музон, захотел – послушал.
Я, подумав, пока закрывал картошку углями, очень серьезно посоветовал:
– Можно сразу как «Бременских музыкантов» читать, с песенками. Самому сочинить, и, как диктовать