Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 6. Коллектив авторовЧитать онлайн книгу.
и в другую область деятельности было объявлено важнейшим условием обеспечения успешности работы чрезвычайных комиссий. М. Я. Лацис обосновывал необходимость ротации кадров в первую очередь тем, что «как бы честен ни был человек и каким бы кристально чистым сердцем он ни обладал, работа Чрезвычайных комиссий, производящаяся при почти неограниченных правах и протекающая в условиях, исключительно действующих на нервную систему, дает о себе знать», и только редкие из сотрудников остаются вне влияния этих условий работы[103]. Однако анализ расстановки кадров, в том числе руководящих в центральном аппарате ВЧК показывает, что ротация сотрудников носила скорее не планомерный, а спонтанный характер и была вызвана различными причинами.
В 1917–1918 гг. наиболее массовой сменяемость работников была в первый месяц существования ВЧК, в связи с формированием ее аппарата и с совмещением большинством сотрудников службы в Комиссии с занятием ответственных должностей в других ведомствах, а также командированием некоторых из них на места для участия в установлении советской власти, в июле-августе, главным образом в связи с удалением из ВЧК, в том числе с руководящих постов, левых эсеров, и в декабре 1918 г., по причине перехода части сотрудников во вновь образованную Московскую чрезвычайную комиссию (МЧК). Наиболее сменяемым был состав высшего руководящего звена. Так, из 19 чел., являвшихся членами ВЧК в начале мая 1918 г., к концу сентября этого года только 7 (Ф. Э. Дзержинский, Я. Х. Петерс, И. К. Ксенофонтов, В. В. Фомин, И. Н. Полукаров и В. И. Савинов) по-прежнему остались в ее составе. Остальные выбыли в связи с принадлежностью к партии левых эсеров (причем В. А. Александрович был расстрелян, а М. Ф. Емельянов и Д. И. Попов объявлены в розыск) отправлены на фронт или работу в регионы, а В. В. Артишевский и П. Ф. Сидоров остались работать в ВЧК, но прекратили членство в руководящем ее органе (последний как левый эсер)[104]. В дальнейшем, с конца сентября по конец декабря 1918 г. из состава членов ВЧК выбыло значительно меньшее в процентном отношении число лиц: в конце ноября – Полукаров, поступивший на учебу в Военную академию, В. П. Янушевский, перешедший на военно-партийную работу, в начале декабря – А. И. Пузырев, командированный в Воронеж для руководства прифронтовой ЧК[105], а в первых числах января 1919 г. – назначенный наркомом госконтроля вновь провозглашенной Украинской Советской Республики Скрыпник. В 1918 г. выбывание как руководящих работников, так и специалистов в большинстве случаев было вызвано либо их увольненением (в ряде случаев с преданием суду) за те или иные служебные нарушения или политическую ненадежность, либо направлением их на чекистскую и реже партийную (как правило, подпольную) работу в провинцию[106]. Одним из таких работников был член ВЧК В. Л. Панюшкин, виновный в самовольном расстреле в Петрограде студентов, чья отправка, с отрядом в Тульскую губернию, правда, формально объяснялась активизацией в регионе антибольшевистского движения[107]. Вышеуказанное
Из выбывших из числа членов ВЧК ранее наиболее интересной и загадочной была судьба левого эсера М. Г. Владимирова (К. А. Штримпфлера). До 23 марта 1918 г. он находился на ответственной работе в Отделе по борьбе с контрреволюцией. Затем он был переведен в Отдел по борьбе с должностными преступлениями и, по всей видимости, в связи с этим, выбыл из состава членов ВЧК (Архив ВЧК: Сборник документов. М.: Кучково поле, 2007. С. 189). Являясь членом последнего отдела Владимиров, тем не менее продолжал принимал участие в борьбе с контрреволюцией. Так, в конце мая 1918 г. вместе с Л. М. Заковским он ездил в Казань арестовывать антибольшевистскую организацию. Однако, примерно через две недели после удачного завершения данной операции 15 июня 1918 г. «Известия ВЦИК» сообщили о расстреле в ночь на 13 июня провокатора Штримпфлера, под именем Владимирова пробравшегося в Комиссию (Ратьковский И. С. Красный террор и деятельность ВЧК в 1918 году. СПб. 2006. С. 85; Велидов А. С. На пути к террору// К истории ВЧК-ОГПУ. С. 112) Штримпфлер скрыл свою принадлежность к жандармам в прошлом, но в чем собственно руководство ВЧК увидели его провокаторскую деятельность, сказать сложно. Можно предположить, что поводом для расследования его деятельности стало письмо Дзержинскому Урицкого, который сообщил, что отправленный в Петроградскую ЧК арестованный несовершеннолетний В. Аносов показал, что в Москве допрашивавшие его Владимиров, Трепалов и Ротенберг опращались с ним крайне грубо, причем особо отличался именно первый, угрожая ему револьвером и даже инсценируя расстрел (РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 10. Л. 1–1об.). Однако, вызывает некоторые сомнения, что только данный случай явился причиной для расследования деятельности Владимирова, приведшего к обнаружению его жандармского прошлого. Ответ на вопрос может дать лишь следственное дело Владимирова в Центральном архиве ФСБ, если оно конечно сохранилось.
Позже, с января по апрель 1919 г. Пузырев возглавлял Секретно-оперативный отдел Всеукраинской ЧК, а с апреля по август – аналогичное подразделение Одесской губЧК, погиб от руки петлюровцев в сентябре при эвакуации с Украины. Интересно, что 4 октября 1919 г., когда еще не дошли до ВЧК сведения о гибели Пузырева, Президиум решил по его прибытию временно назначить для работы в Секретно-оперативный отдел МЧК, возглавлявшийся Н. А. Рославец (урожденной Ланговой).
Например, в июле 1918 г. на Восточный фронт были командированы зав. контрреволюционным отделом М. Я. Лацис и комиссар отдела Я. Я. Авен, ставшие, соответственно, председателем фронтовой ЧК и начальником ее следственной части, чуть позднее помощник Лациса К. М. Карлсон, назначенный уполномоченным ВЧК по Волге и начальник следчасти этого отдела А. И. Ротенберг – в качестве члена чрезвычайной комиссии по снабжению фронта (он вернулся в Москву в сентябре 1918 г. и был назначен членом чекистской Контрольно-ревизионной коллегии).
Биография Василия Лукича Панюшкина была довольно любопытной. Родился он в 1888 г., в семье сельского столяра в Орловской губернии. До революции был рабочим, в том числе слесарем на Тульском оружейном заводе и занимался починкой механики в усадьбе помещика М. С. Сухотина (1850–1914), приходившемуся зятем Л. Н. Толстому, с которым Панюшкину тоже довелось пообщаться. Призванный на Балтфлот в 1909 г., Панюшкин по рекомендации все того же Сухотина спустя несколько лет службы поступил в военно-морское инженерное училище, по окончании которого стал мичманом на учебном судне «Океан». Однако, еще в 1907 г. он вступил в большевистскую партию и в 1913 г., будучи морским офицером, организовал побег политзаключенных и сам сбежал за границу, где в Париже работал на автозаводе «Рено» и познакомился с В. И. Лениным. В 1917 г. Панюшкин снова находился на Балтфлоте, теперь уже в качестве парторганизатора ЦК, затем являлся комиссаром Петроградского ВРК в Кронштадской крепости. В декабре 1917 г. он стал сначала политическим, а затем и военным руководителем 1 социалистического отряда при ВЦИК. В Тульской губернии весной-летом 1918 г. Панюшкин был чрезвычайным военкомом и уполномоченным ВЧК. Затем являлся чрезвычайным военкомом и начальником Особого отряда на Восточном фронте, был удостоен Ордена Красного Знамени № 2, а в 1920–1921 гг. заместителем начальника войск ВОХР. После объявления НЭПа в знак протеста он вышел из РКП, но этим не ограничился и стал организатором нелегальной «Рабоче-крестьянской соцпартии», ставшей целью свержения большевистского руководства. Организация была раскрыта Московской ЧК, Панюшкин 7 июля 1921 г. был арестован и по приговору Верховного трибунала при ВЦИК получил два года приудительных работ, однако уже в декабре 1921 г. попал под амнистию. После беседы с Лениным он был восстановлен в партии и направлен на ответственную работу в Донбасс, в частности, возглавлял в комиссию по борьбе со взяточничеством в местной угольной отрасли. Далее в 1920-е гг. он был уполномоченным Президиума ВСНХ по спецзаказам для металлургии и в Берлинском торгпредстве. Если в начале 1930-х гг, он еще занимал крупные посты в промышленности, возглавляя в Москве НИИ машиностроение и объединение «Промсвязь», то затем карьера его начала закатываться и в середине 1930-х гг. возглавлял семеноводческий совхоз в Крыму. В сентябре 1937 г. он был арестован и после 3-годичного пребывания в тюрьме Симферополя получил длительный лагерный срок, который отбывал в Вятлаге и Сиблаге; в 1950 г. еще до окончания первого срока, Панюшкин был привезен в Москву и после 2-годичного следствия МГБ, получил новый срок, который на сей раз отбывал срок в Тайшете до середины 1954 г., когда был переведен в ссылку в сельскую местность Красноярского края. Реабилитирован он был вскоре после ХХ съезда КПСС, после чего приехал в Москву, вышел на пенсию и умер в 1960 г. Потробная биографическая справка о В. Л. Панюшкине, правда, с незначительными неточностями о времени чекистской службе приведена в книге: Скоркин К.В. НКВД РСФСР: 1917–1923. М. 2008. С. 705–707. Любопытно, что революционная работа Панюшкина во время службы на Балтфлоте стала основой для вышедшего на экраны в год его смерти художественного фильма «Мичман Панин»; и кроме того, вероятно, он стал одним из прототипов отбывавшего лагерный срок бывшего комбрига войск ВЧК из рассказа писателя Г. И. Шелеста «Самородок», сюжет которого был использован в выпущенной в середине 1960-х гг. кинокартине «Если ты прав»).