Аризона на троих. Семь камней Кецалькоатля. Сергей КишларьЧитать онлайн книгу.
кафедрой.
Отвечая на вопросы, профессор собирал со стола книги и бумаги, укладывал в чемодан вещи. Раз не садился хозяин, то и Генри задавал вопросы, кочуя по кабинету и попутно изучая рисунки динозавров, фотографии на стенах, окаменелости в шкафах. Надеясь на память, он делал на ходу только короткие заметки пристроив блокнот то на краешке стола, то прислонив его к стеклянной дверке шкафа с окаменелостями.
Генри нравилась такая непринуждённая обстановка. Когда сидишь друг против друга и пристально смотришь глаза в глаза, это напрягает собеседника и, если он не хочет сболтнуть лишнего, мобилизует его, играя против интервьюера. Пользуясь возможностью, Генри только коротко поглядывал на профессора, ожидая, когда тот окончательно расслабиться, а потом можно будет перейти к теме, которая волновала всю общественность: к взаимоотношениям двух известных палеонтологов – Уэлша и Корби.
Когда-то ещё в семидесятые годы знаменитые на весь мир палеонтологи Отниел Марш и Эдвард Коуп положили начало «динозавровой лихорадке». Погоня за сенсацией, желание обойти соперника, профессиональная ревность, дали с одной стороны мощный толчок развитию палеонтологии, но с другой стороны положили начало такой неистовой конкуренции, которую кто-то из ушлых репортёров метко окрестил «костяными войнами».
Дело от научных споров свелось к словесным перепалкам, а вскоре и к откровенным пакостям. Конкуренты не гнушались чинить друг другу препятствия, засылали шпионов в экспедиции соперника, похищали окаменелости. Доходило до того, что взрывали уникальные находки, пользуясь принципом: не досталось мне, пусть же не достанется никому.
Ученики знаменитых учёных – Уэлш и Корби – стали на путь своих наставников. Ходили слухи о том, что люди профессора Корби в штате Колорадо взорвали скалу, которая погребла под своими обломками раскоп с уникально сохранившимся скелетом редчайшего динозавра. Люди профессора Уэлша в свою очередь похитили на железнодорожной станции ящики, в которых находились приготовленные к транспортировке окаменелости, найденные экспедицией конкурента.
Покусывая от нетерпения губы, Генри поймал себя на том, что строчит в блокноте, пристроив его на какой-то бюст. Оторвав от курчавой гипсовой головы блокнот, он заглянул в мертвенно-гладкие не прорисованные глаза скульптуры.
– Почему именно Платон, профессор?
– Платон здесь недавно, – кинув на бюст короткий взгляд, Уэлш вернулся к возникшей у него проблеме – крышка переполненного чемодана не закрывалась, и теперь нужно было что-то выгружать. – Это долгая история. Придёт время, поговорим и о Платоне, а сейчас, насколько я понимаю, вас интересуют другие вопросы.
Разглядывая сквозь собственное отражение в застеклённом шкафу коллекцию огромных треугольных зубов, каждый из которых едва бы уместился на сложенных вместе ладонях взрослого мужчины, Генри решил: «Ещё один нейтральный вопрос, и перехожу в наступление».
– Скажите профессор,