Последнее сокровище империи. Андрей КокотюхаЧитать онлайн книгу.
документом была записка от великого князя, доставленная с адъютантом в конверте с вензелем, запечатанным личной печатью Дмитрия Александровича. Всего несколько строчек: просьбу выполнит офицер для особых поручений, поручик гвардейского Конного полка Антон Кречет, весьма надежный дворянин. Шеф политической полиции пожал плечами: ему эта фамилия ни о чем не говорила. Кречет – так Кречет, великому князю виднее.
Даже хорошо, что дело так пошло. Снова можно сосредоточиться на поисках террористической группы Бориса Полетаева. Агент что-то долго не дает о себе знать…
– Вот тебе, Алешка, и особое поручение князя, да еще и секретное: известному столичному ювелиру Иосифу Самойловичу письма носить!
Отправляясь по указанному адресу, Антон Кречет предложил Берсеневу идти с ним, и поручик не отказался. Полученный по ранению отпуск тяготил Алексея, судьба его никак не решалась, в штабе, казалось, всем было просто не до героя войны, стремящегося поскорее вернуться в окопы. Даже рассматривалась возможность оставить Берсенева здесь, в тылу, обучать резервистов в казармах. Но, наслышавшись от Кречета о такой службе, поручик не особо стремился к ней приступить.
По пути к магазину Самойловича они остановились, чтобы купить у милой барышни благотворительную открытку в помощь жертвам войны. На обороте ее Антон тут же, отыскав в нагрудном кармане кителя невесть как завалявшийся там огрызок карандаша, написал краснеющей от смущения перед розовощеким напористым кирасиром барышне несколько банальностей в рифму с указанием своего адреса, куда следует телеграфировать, если нужна защита от врага. Кречет был в своем репертуаре: пытался приподнять настроение всем вокруг, включая Берсенева. Однако поручик после известия о предстоящем замужестве Лизы Потемкиной большей частью пребывал в меланхолии.
Загородные имения Потемкиных и Кречетов стояли рядом. По большей части летом детей увозили туда, и Алеша Берсенев часто гостил у Кречетов. Родители Антона некогда были дружны с Берсеневыми, хотя хлебосольные Кречеты, уж сто лет как обласканные царствующим домом, вообще, похоже, врагов не имели, что само по себе характеризовало их в высшей степени положительно. Потому с Лизой Потемкиной, девочкой, почему-то не любившей косичек, Алеша познакомился, когда ему было десять, а Лизе – семь лет. О том, что к соседке Кречетов он питает нечто большее, чем дружеские чувства, юноша понял, когда ему исполнилось восемнадцать: тогда на балу впервые пригласил девушку на вальс, и заангажировал на следующие туры. Когда кто-то из юнкеров пытался возражать, вмешался Антон Кречет, а с ним никто не рисковал заводить серьезных споров: любой подобный разговор, начатый с потомственным кирасиром, обычно получался коротким и имеющим для начавшего спор самые серьезные последствия. Может, Антон не был сильнее всех, зато с лихвой компенсировал это отчаянной, неудержимой и даже безрассудной храбростью. Его остерегались, как гнева стихии. Понимали: с молодым