Наговорившись с тишиной… Избранное. Книга первая. Вячеслав ДорошинЧитать онлайн книгу.

      Уронила лоб в руки. Молчишь. Губы ищут покоя.

      Муки сладкие, муки блаженные – пить бы да пить.

      Не тебе, моя радость, за откуп тревожиться боле.

      Самому б за тебя мне всю жизнь Небу откуп платить…

      То ли слабость твоя, то ли мне дорогая услада?

      То ли биться в поклон, то ль с коленей тебя поднимать?

      Наглядеться нельзя. И нельзя мне без этого взгляда.

      У даров, что бесценны, один лишь удел – принимать.

      Принимать их, покуда желанны, души в них не чаять…

      Шубу с плеч, чуть стыдясь, да задуть свет коптящей свечи.

      Пустобрёха дворовая вновь за окошком залает.

      Успокоит Семён её, слезет с горячей печи…

      Ух, морозно на улице! Лихо февраль воеводит.

      Не пускал бы тебя, так и грел… да к рукам приучал.

      Если б только ты знала, как любо в моей несвободе,

      то была бы давно ещё паче со мной горяча…

      То ли сердце со стужи печёт, то ли жажда томленья?

      То ли боль, то ли сласть?

      То ль я пьяный и дюже чумной?

      Не пущу никуда, ты сегодня моё откровенье!

      И устам я твоим буду долго вверять непокой…

      Ночь безлунная нынче, глухая, как ведьмина шалость.

      Завывает метель, и ни зги не видать за окном.

      Пёс умолк.

      И Семёна-холопа сморила усталость.

      Ты, царевна ночная, знать хочешь, что будет потом?

      Кабаки позабудутся, пьяные рожи все скиснут.

      Будем ночи свои во хмелю мы ином проводить…

      Уронила лоб в руки.

      Молчишь.

      Рот в усталости стиснут.

      Я готов за тебя Небу откуп отныне платить…

      Справляться с галстуком так и не научился.

      Скорей, запутаю, чем снова завяжу.

      В моих руках он – непослушный и капризный.

      И жаль, что я тебя уже не попрошу…

      А ты умело с ним справляешься – в два счёта.

      Точней, справлялась – здесь вернее будет так.

      И он отброшен – с ним возиться неохота.

      Но… без него уже не смотрится пиджак.

      Рубашки ворот неприкаянно расстёгнут.

      Спасёт ли дело освежающий парфюм?

      А может, ну его – ко всем чертям, в болото?

      И вслед за галстуком отброшен и костюм.

      Попроще быть. Да и резон ли «рисоваться»?

      Обычный свитер под любой прикид пойдёт.

      Вздохну лишь, вспомнив про заботливые пальцы.

      И про глаза, и про слова… про всё-про всё…

      Опять яичница (немного?) подгорает.

      Посуда в раковине свалена – гора…

      На людях виду не подам – я аккуратен.

      А дома сдал по всем статьям и «на ура».

      Мне без тебя по-новой как-то не живётся.

      И чаще стал ругать какую-то там мать.

      Ты всё умела превосходно делать, Солнце.

      И даже галстук этот грёбаный… снимать.

      Мы