Дом детства №3. Игорь КвашнинЧитать онлайн книгу.
Школьной жизнью не интересовались, в какие-то кружки или секции не ходили. Помню, был кружок юннатов, но это было для нас чем-то далеким. Да если бы кто-то и захотел, как его потом домой вести? Нет, после уроков мы стремились домой, в свой уютный и веселый мирок. И если какие-то обстоятельства, например больница, временно вырывали нас из него, то было очень тоскливо.
Я левша, но меня взялись переучивать писать правой рукой. И получилось! Но чистописание перьевой ручкой мне давалось очень тяжело. Вот отрывок из моей характеристики: «Мальчик старательный, но у него есть недостаток – пишет левой рукой». К тому же я еще и дальтоник, не все цвета различаю. И никак не мог понять, что от меня на уроке рисовании требуют. А вот ложку держать и есть я могу одинаково и правой, и левой рукой.
После обеда был «тихий час», на самом деле – часа полтора. Усыпить нас при свете дня было нелегко, галдели, но и просыпались с трудом. Иногда, когда удавалось не уснуть, разговаривали на разные темы. Отлично запомнил, что именно в младшей группе говорили о жизни и смерти. Вовка Старков говорил, что одноклассница Света Б. краше солнца и луны, а мы над ним дружно смеялись. Один раз я даже расплакался: жалел самого себя, что когда-то умру и меня не будет. Потом был полдник – булочка или коржик с киселем или еще чем-то.
С 4 до 6 часов по распорядку дня подготовка домашнего задания. Нас разбили на звездочки по четыре – пять человек. Как только все выполнят домашнюю работу, можно было идти гулять. С троечниками воспитатель засиживалась допоздна, хотя жизнь показала, что некоторые из них по жизни далеко опередили отличников. Нам с Людой Бузмаковой и друзьями в звездочке хватало полчаса, и мы бежали первыми на ГИГАНТЫ, «гигантские шаги» – самое популярное развлечение, которое никогда не пустовало, даже очередь занимали. Это простое незатейливое сооружение, которое почему-то я больше нигде не встречал. Деревянный столб высотой метров пять, вкопанный в землю. На верхнем торце закреплена, видимо, на подшипнике, металлическая крестовина, к которой привязывали четыре веревки. Каждая веревка на конце заканчивалась жестко завязанной петлей, которая, собственно, и служила «сиденьем». Продеваешь эту петлю через голову или ноги под свою попу, а рукой (или руками) держишься за веревку выше петли. Садишься в петлю не лицом к столбу, а боком, чтобы разгоняться вокруг столба. Особо нежные подкладывали себе дощечку или фанерку. Лучше кататься вчетвером, но можно втроем, вдвоем и даже одному. Все разбегаются и при достижении определенной скорости отрываются от земли, изредка отталкиваясь для поддержания полета. Кто полегче – отрывался от земли метра на два! Это сейчас мне ясно, что работала центробежная сила. Делали и так по обоюдному согласию: один человек обгонял другого, и две веревки начинали перекручиваться. Тот, которого обогнали, первоначально был снизу, но потом постепенно взмывал вверх и обгонял своего визави. Тут возникал дополнительный эффект за счет массы партнера, и подъем над землей мог достигать уже, кажется, до трех метров. Покружившись несколько минут