Рефлексия. Н.А. ДорендорффЧитать онлайн книгу.
как-то неправильно говоришь спасибо, говнюк.
Маэстро закатил глаза и скрестил пальцы:
– Спасибо тебе, друг.
– Не за что. Пригрел змею на шее.
– Да ладно тебе, Мори. Расслабься, улыбнись, не будь таким засранцем, – Маэстро положил мне руку на плечо.
– А знаешь, – я стряхнул его руку, – ты прав. Я улыбнусь. И порадуюсь тому, что тупому ушлепку МВ досталось хуже, чем нам. Он стоит в одной позе уже черт знает сколько времени, я боюсь представить, что творится сейчас в его голове.
– Какой же ты негативщик, а я-то думал ты с ним на одной волне, – Маэстро закурил и расплылся в наглой усмешке.
– Что ты несешь? На какой такой волне?
– На интеллектуальной… ладно, не кипятись. На самом деле, я Игоря боюсь немного. Мне кажется, что он реально крутой перец, понимаешь?
– Абсолютно не понимаю… по мне, так он просто клоун. Угостишь сигаретой?
– Ты же бросил вроде? Только не говори, что снова начал курить… Я был так рад за тебя, твой выбор мотивировал меня курить меньше. Если увижу тебя с сигаретой, то, наверное, сорвусь и снова буду дымить по две пачки в день.
– Извини. Я до сих не пришел в себя, – я взял протянутые мне сигарету и зажигалку.
– Не бери в голову, я бы после такого тоже не отказался от пары затяжек. Я сам уже два часа сижу, облизываю томатный сок и читаю роман одного японца о философии и жестокости. Каждый раз, когда в книге кого-то убивают, я смотрю на себя и мне становится немного смешно. Абсурд.
– Абсурд. Я тоже раньше любил японскую литературу. Ничего более меланхоличного в жизни не читал.
– Верно, японцы странный и очень интересный народ. Их меланхолия заразна и романтична, тогда как меланхолия многих других авторов до невыносимого черна. Читал Мамлеева?
– Нет.
– Попробуй на досуге, сразу поймешь, о чем я.
– Глянем. Ничего не обещаю.
– А я ничего и не прошу, друг.
Мы ненадолго умолкли, я задумался о литературе, а Маэстро о чем-то своем. А мы ведь похожи с этим говнюком намного больше, чем я думал. Нам обоим нравятся страдания романтизированные, мы не переносим страданий настоящих, кристаллически понятных любому живому существу, нам нужны интрига и скорбь высшего порядка.
– Ты спустишься к нам сегодня? – спросил я после паузы.
– Пока что не знаю. Настроение не то, да и книга интересная. Я бы хотел ее дочитать сегодня.
– Если не надумаешь, то я занесу тебе пиво попозже.
– Спасибо, Мори. Увидимся.
– Увидимся.
На обратном пути к бару я старался разработать план мести за себя и Маэстро. В голову ничего не шло, и я решил, что лучший способ отомстить – это забыть об увиденном и сказать всем, что МВ опять ушел в себя. Обычно его не трогают по три, четыре дня, когда он в таком состоянии. Вот пусть и стоит посреди комнаты с пистолетом, как дурак, пока о нем снова не вспомнят. На самом