Преступления Алисы. Гильермо МартинесЧитать онлайн книгу.
усмехнулся. – Вроде той чопорной дамы, уверявшей, что тоже ходит в туалет, но из иных соображений.
– И к чему привело голосование?
– Ни к чему. Постановили вернуться к данному вопросу на следующем текущем заседании. Подозреваю, что Хинч каким-то образом узнал, что его могут исключить из проекта. Единственного за многие годы, на котором он сумел бы заработать хорошие деньги. Наверное, по этой причине он и пришел на заседание сегодня вечером, хотя его и не приглашали: хотел вычислить, сколько у него голосов и кто выступает против. Я даже не знаю, зачем вам это рассказываю, вероятно, потому, что впервые со дня основания Братства на поверхность всплыло то, о чем никто не подозревал. Но все равно я не верю, чтобы кто-нибудь из наших так зверски расправился с Кристин. Я даже не вижу никакой связи… Однако не решаюсь уйти и оставить ее одну, с матерью.
Я сказал ему, что время от времени встречаю по дороге к Лейтону инспектора Питерсена и думаю, что тот не затаил на нас никакой обиды.
– Но что бы я ему сказал? – усмехнулся Селдом. – Мне самому это представляется чрезмерным, какой-то ложной тревогой. И кроме того, вы знаете, почему я боюсь обращаться в полицию.
Я вспомнил, как однажды он признался мне, почему выбрал математику, мир, в котором можно начисто стереть с доски все гипотезы без каких-либо последствий, кроме испачканных мелом пальцев. К этой науке Селдом повернулся решительно, с самой ранней юности, отделяя себя, насколько это возможно, от реального мира, где всякое действие и даже предположение начинает жить собственной жизнью и плести целую сеть самых непредвиденных и трагических последствий. Странное суеверие, каким он сам это почитал, зародилось еще в отроческие годы из-за ряда несчастливых совпадений и безжалостно подтверждалось раз за разом, становясь закономерностью для одного отдельно взятого лица, стоило ему выйти за мирные пределы черного прямоугольника, чтобы на трехмерной доске реальной жизни сделать ход, который нельзя отыграть назад. И это снова случилось, самым жестоким образом, год назад, во время событий, свидетелем которых я был.
– Вы имеете в виду… – начал я.
– Да, – перебил он, словно прочитав мои мысли. – Боюсь, если мы обратимся в полицию, произойдет преступление.
Глава 8
И все равно мы вызвали полицию. Должен признаться, что это я по-глупому настоял, чтобы мы туда позвонили. Правда, то, что Селдом рассказал мне о дискуссии в Братстве, поделившись собственными опасениями, посеяло в мои действия некое рациональное зерно, оправдало их с точки зрения разума, но я все-таки думаю – так же как тогда почувствовал он, – что преобладающую роль сыграла первая интуиция. Мы много говорили с Селдомом о том, какая интригующая связь наблюдается в математике между первой интуицией и последующими логическими ходами доказательства. В своей «Эстетике умозаключений» он сравнил такие внезапные озарения с рывком коня в шахматах, будто бы в резком свете