Тридцать три рассказа о журналистах. Денис Борисович СухоруковЧитать онлайн книгу.
взгляда я не нашел в нем ни малейшего сходства с его портретами, писанными обыкновенно профилем. Лицо круглое, огненные, серые глаза, седые волосы дыбом. Голова тигра на Геркулесовом торсе. Улыбка неприятная, потому что не естественна. Когда же он задумывается и хмурится, то он становится прекрасен…»[2] Пушкин всего нескольким штрихами набросал портрет человека, и вот он уже стоит перед нами, как живой…
А вот как в жанре научно-популярного очерка Александр Сергеевич описывал американскую политику на страницах своего журнала: «С изумлением увидели демократию в её отвратительном цинизме, в её жестоких предрассудках, в её нестерпимом тиранстве. Всё благородное, бескорыстное, всё возвышающее душу человеческую – подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort); большинство, нагло притесняющее общество… такова картина Американских Штатов, недавно выставленная перед нами»[3].
Ранняя смерть Александра Сергеевича оборвала его блестящую литературную работу, и журналистскую тоже. Трагизм заключался в том, что погиб гений, и не было на тот момент в России человека, который по уму и таланту мог бы встать вровень с Пушкиным или хотя бы приблизиться к нему. Некому было его заменить. Журнал «Современник» быстро пришёл в упадок.
Однажды в зрелом уже возрасте Пушкин написал грустное стихотворение и посвятил его своему лицейскому другу Пущину. Оно было написано на расставание, потому что Пущин отправлялся в Сибирь, в ссылку, как участник заговора декабристов. Оба понимали, что скорее всего не увидятся больше.
Трогательное стихотворение начинается словами «Мой первый друг, мой друг бесценный…»
Для нас сегодняшних и сам Пушкин тоже в некотором смысле – первый друг. Мы знакомимся с ним очень рано, в детском саду или даже раньше, ещё до того, как начинаем понимать окружающий нас мир. Потом мы приходим к нему в школе, изучаем уже более глубоко, затем возвращаемся к нему снова и снова на протяжении всей жизни. И так вместе с Пушкиным вырастает поколение за поколением. Он нам и опора, и помощь, и советчик в трудные времена. Он наш первый друг, и он друг бесценный.
Николай некрасов
(1821–1877)
«В кармане моём миллион…»
1839 год, осень, Санкт-Петербург
Холодным, промозглым вечером по улицам Петербурга бредёт юноша лет семнадцати. Волосы на голове его мокрые от дождя, на сутулых, худых плечах висит дырявая шинелишка, на ногах болтаются такие же панталоны. В сущности, он разгуливает в нижнем белье. И это всё после тяжёлого гриппа, от которого только-только оправился. Дело в том, что он снимал квартиру, но не мог больше платить за жильё, и хозяин прогнал его, а все вещи, включая одежду, оставил себе в счёт непогашенного долга. Сколько молодой человек ни кричал, ни ругался, но ничего поделать не мог. И вот поплёлся он куда глаза глядят, а когда силы совсем оставили его, сел на лестнице у одного магазина, закрыл лицо