Ненависть навсегда. Николай Александрович МасленниковЧитать онлайн книгу.

      Он долго разглядывал гостя в попытке определить реальность. В его камере кто-то оказался или ему опять кажется? Он сидит в Штрафном Изоляторе слишком долго, слишком, уже бывали галлюцинации.

      Солнечные лучи, копьями торчащие из амбразуры-окна, летели незнакомцу в лицо и озаряли враждебно надутые скулы. От носа и выше залегала тень – под черной занавесью скрывалось все, кроме блестящих глаз. Незнакомец застыл, выставив кулаки вперед, точно в нерешительности, но от этого казался не менее грозным. Грозным и великолепным. Будто сам Бог отправил в стены посланника, который или убьет, или спасет его – неважно. Главное, положит конец многим его страданиям.

      Сказать честно, он уже потерял надежду видеть в своей камере такого же молодого парня, как и он сам. О, эти проклятые тюремщики просто ненавидят его, и этот усатый Повислый больше всего! Ни дня не прошло без оскорблений, он только и делает, что пинает кирзовыми сапогами да отпускает грязные шутки. Ради очередной потехи Повислый вздумал держать его в изоляции. Штрафной Изолятор – так называется эта мрачная тесная камера, но за что дали статус особого опасного преступника, никто не сказал.

      Один Бог ведает, сколько тянется это одиночное заточение. Месяц, два, полгода? Сам он давно потерял счет времени, а когда в последний раз спросил Повислого, скоро ли закончится содержание в таких жутких условиях, то получил сапогом в живот. Ни одна душа не отвечает на вопросы. Никто с ним не разговаривает. Он плакал, его не слышали. Он клялся, что покончит жизнь самоубийством, его все равно игнорировали. Мрачные мысли никуда не уходят, возникают все чаще и чаще. Всему виной одиночество. Тишина разъедает изнутри, как ежедневная порция яда.

      Но отныне ему незачем молчать. Он решил заговорить первый:

      – Ты тоже не угодил тюремщикам? За что тебя наказали?

      – Не знаю. – Гость придвинулся, чтобы лучше рассмотреть своего нового друга по несчастью. Кожа у него отливала бронзой, в темных глазах таилась тревога. – Ты кто?

      – Саша.

      – А фамилия?

      – Пастухов.

      – Почему в Штрафном Изоляторе сидишь? Штрафник? Особо опасный?

      – Я не знаю, кем меня считают. Сижу в одиночке очень долго.

      – Сколько?

      Вопрос вызвал горькую ухмылку.

      – Не знаю. В этих бетонных стенах я точно потерялся.

      Саша замолчал. Ком поднимался к горлу. Если он скажет еще слово, то остановить очередную истерику будет невозможно. Каждый раз, когда вспоминает перенесенные оскорбления, он будто бы переживает их заново. «Мразь». Удар мыском по ноге. «Гнида». «Тварь». Усатый тюремщик заносит дубинку. Саша поднимает руки, чтобы защитить лицо, но получает кулаком в солнечное сплетение. Падает на пол. Плачет. Задыхается. Ревет.

      Незнакомец ходил кругами, знакомясь с камерой. Остановившись посередине, он вытянул руки, чтобы измерить расстояние от