Сталин шутит. Лучшее и новое. Арсений ЗамостьяновЧитать онлайн книгу.
Сталин так остро понимал юмор и сам был способен на изобретательные шутки, в том числе каламбурные. Например, после знаменитого рекордного перелёта Валерия Чкалова, Георгия Байдукова и Александра Белякова кто-то бросил: «Ну что, байдукнём по чкалику белячка?» И Сталину очень понравилась эта шутка, он понял её сходу. Ведь он и сам любил так и сяк вертеть слова. Так, между прочим, появилось понятие «наплевизм», сталинское речевое изобретение. Это, конечно, произрастает из литературных впечатлений. Однажды, выступая перед избирателями, Сталин привёл особенно много русских поговорок и в очередной раз процитировал Гоголя. Но… назвал его Гегелем. Правда, быстро исправился. А ведь это тоже своего рода шутка, игра. О Гоголе он думал много и напряжённо (и о Гегеле, кстати, тоже). В беседе с Фейхтвангером Сталин выдал такую импровизацию: «Мировоззрение Гоголя было бесспорно реакционное. Он был мистиком. Он отнюдь не считал, что крепостное право должно пасть. Неверно представление, что Гоголь хотел бороться против крепостного права. Об этом говорит его переписка, полная весьма реакционных взглядов. А между тем, помимо его воли, гоголевские «Мертвые души» своей художественной правдой оказали огромное воздействие на целые поколения революционной интеллигенции сороковых, пятидесятых, шестидесятых годов». А та речь достойна хотя бы краткой цитаты: «Сами знаете, товарищи, семья не без урода. О таких людях неопределенного типа, о людях, которые напоминают скорее политических обывателей, чем политических деятелей, о людях такого неопределённого, неоформленного типа довольно метко сказал великий русский писатель Гоголь: «Люди, говорит, неопределённые, ни то, ни сё, не поймешь, что за люди, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан». О таких неопределенных людях и деятелях также довольно метко говорится у нас в народе: «так себе человек – ни рыба, ни мясо, ни богу свечка, ни черту кочерга». Я не могу сказать с полной уверенностью, что среди кандидатов в депутаты (я очень извиняюсь перед ними, конечно) и среди наших деятелей не имеется людей, которые напоминают скорее всего политических обывателей, которые напоминают по своему характеру, по своей физиономии людей такого типа, о которых говорится в народе: «ни богу свечка, ни черту кочерга». Нетрудно догадаться, почему эта речь десятки раз (!) прерывалась дружным смехом?
Сталинский юмор выдаёт начитанного человека, настоящего поклонника русской литературы, знатока пословиц и поговорок, которые помогали ему оттачивать афористическое мастерство.
Однажды Сталин попытался объяснить Демьяну Бедного, почему не слишком высоко ценит его стихи: «Понимаете, поэзия должна быть грустновата». Сразу понятно, что Сталин помнил не только то, что писали его современники, но и Пушкина с его «поэзия должна быть глуповата». Он любил литературу, понимал её – и она его вооружала. Может быть, поэтому Сталин без натуги выдерживал разговоры с Бернардом Шоу и Лионом Фейхтвангером – и не разочаровывал их. Скорее – наоборот, склонял на свою сторону. Фейхтвангер (сколько