Берлин, Александрплац. Альфред ДёблинЧитать онлайн книгу.
благодарности после похорон будет выглядеть так: Ввиду невозможности – каждого в отдельности – за внимание и т. д. настоящим выражаем всем родным, друзьям, а также жильцам дома № 4 по Клейстштрассе и знакомым нашу искреннюю благодарность. В особенности благодарим господина Дейнена за его прочувствованное слово…[122] Но сейчас этому Максу всего четырнадцать лет; он только что окончил приходскую школу и едет в консультацию для страдающих недостатками речи, тугоухих, близоруких, отсталых и трудновоспитуемых, где уже часто бывал, так как заикается, хотя и не так сильно, как раньше.
Кабачок на Розенталерплац.
В передней комнате играют на бильярде, в глубине, в уголке, двое мужчин пьют чай и курят. У одного из них дряблые щеки и седые волосы; он в плаще.
– Ну, валяйте. Но только сидите смирно, не дрыгайтесь так.
– Нет, сегодня вы меня не затащите к бильярду. У меня сегодня рука неверная.
Седой жует сухую булку, не притрагиваясь к чаю.
– Вовсе не требуется. Нам и тут хорошо.
– Знаю, знаю, старая история. Ну, теперь вопрос решен.
– Кто решил-то?
Его собеседник – молодой, светлый блондин, с энергичным лицом, мускулистый.
– Конечно, и я тоже. А вы думали – только они? Нет, теперь все выяснено.
– Другими словами: вас выставили вон.
– Я откровенно поговорил с шефом, он на меня накричал. А в конце дня мне принесли уведомление, что с первого числа я уволен.
– Вот видите, никогда не надо, в известных условиях, говорить откровенно. Если бы вы поговорили с вашим шефом обиняками, он бы вас не понял и вы продолжали бы служить.
– Да я еще не ушел, что вы вообразили? Теперь-то я и покажу себя. Думаете, им сладко от меня придется? Ежедневно в два часа я буду являться и отравлять им жизнь, будьте покойны.
– Молодой человек, молодой человек. А я-то полагал, вы женаты.
Тот поднял голову.
– В том-то и подлость, что я ей еще ничего не сказал, не могу и не могу.
– Может быть, дело еще и наладится…
– Кроме того, она в положении.
– Второй уже?
– Да.
Человек в плаще закутывается в него плотнее, насмешливо улыбается своему собеседнику, а затем, кивнув головой, говорит:
– Что ж, отлично. Дети придают смелости. Вам она теперь могла бы пригодиться.
– Она мне совершенно не нужна, – выпаливает тот. – К чему? Я по уши в долгах. Эти вечные платежи. Нет, не могу ей сказать. А тут еще меня просто выперли. Я привык к порядку, а у нас черт знает что делается. Конечно, у моего шефа есть своя мебельная фабрика, и приношу ли я ему заказы для обувного отдела, ему глубоко наплевать. В том-то и вся штука. Чувствуешь себя какой-то пятой спицей в колеснице. Стоишь себе в конторе и спрашиваешь без конца: посланы ли наконец предложения? Предложения? Какие предложения? Да ведь я же вам уже шесть раз говорил! На кой черт я тогда бегаю по клиентам? Люди в глаза смеются. Либо ликвидируй этот отдел, либо делай дело.
– Выпейте-ка