Игры скучающих купидонов. Татьяна АбаловаЧитать онлайн книгу.
Кстати, ты почему не ходишь на пары по вышке? Больше пяти пропусков и к экзамену не допустят.
– Ненавижу математику.
– Ну и зря. БАХ клевый. Правда, я пока не все понимаю. Евклидово пространство никак догнать не могу.
– На дополнительные занятия не звал?
Томка – красавица каких поискать. Зеленые глаза, рыжие волосы, частые веснушки совсем не портят, а наоборот – придают очарования. Я всегда наслаждалась, глядя на ее живое лицо.
– Нет, а что?
– Запутает. Лучше своим умом дойти.
– А… Ой, моя!
Маршрутка поглотила Томку, а я встала на носочки, чтобы рассмотреть номер той, что ждала зеленый на светофоре.
– Ключева, садись, – к остановке подкатила машина Бойко. Распахнулась пассажирская дверь.
Я натянула шарф до самых глаз и осталась стоять на месте.
БАХ вышел из машины.
Громко посигналила подъехавшая маршрутка, он махнул ей рукой, затянутой в кожаную перчатку. Больно вцепился в мое предплечье и заставил пойти с ним.
– Ключева, что происходит?
Дворники со стуком скользили по стеклу, смахивая налипающий снег. Он валил крупными хлопьями и мешал понять, где мы находимся. Ледяная жижа с шипением расползалась под колесами.
– Я ненавижу Евклидово пространство.
– Давно?
– С тех пор как потеряла бюстгальтер.
Алексей Харитонович немного помолчал. Кожа перчаток так сильно натянулась на костяшках его пальцев, что, казалось, вот–вот лопнет.
Резко вывернулся руль, и машина замерла на обочине.
– Зачетка с собой? Давай сюда.
Он не стал ждать, когда я открою сумку. Забрал ее у меня и, вывалив содержимое на пол, откопал девственно чистую зачетку.
И тут же испортил ее.
Зачеткину девственность.
Щелкнув ручкой, написал «отлично» и размашисто расписался.
– Можешь не ходить на мои занятия.
Я и не стала.
Через год я уже училась в медицинском на фармфакультете и закончила его с отличием.
Тем снежным вечером в Евклидовом пространстве сгинула несчастная Софья Ковалевская.
Зато на свет появилась деятельная Мария Складовская–Кюри, которая больше не допускала ошибок в общении с преподавателями мужского пола. Не краснела, не бледнела. И до всего доходила своим умом.
– Гал, приходи сегодня ко мне ночевать. Так тоскливо что–то, – я вертела в руках шнур городского телефона.
Марь Степановна, оторвавшись от беседы с очередной старушкой о пользе и вреде клизмования, с беспокойством посмотрела на меня.
– Что? Опять прихватило? – Галка шумно жевала.
– Угу. Евклидово пространство засасывает.
– Жди. Часов в десять появлюсь.
– Что так поздно?
– У меня в восемь встреча с москвичами. Ну, помнишь, я им ресторан оформляла.
– Угу.
– Угу–угу. Ты словно филин в лесу. Сказала бы что–нибудь другое, приятное для слуха.
– Например?
– Целую