Аэропорт. На грани катастрофы. Артур ХейлиЧитать онлайн книгу.
один-семь. Очень точное определение, подумал он. У аэропорта были серьезные коренные недостатки, но они находились вне поля зрения публики – только люди причастные знали о них.
Путешественники и посетители международного аэропорта Линкольна видели главным образом основной пассажирский зал – ярко освещенный, снабженный кондиционерами «Тадж-Махал». Аэровокзал из сверкающего стекла и хрома был просторен и производил внушительное впечатление. Разветвляющиеся коридоры вели в элегантные залы ожидания. Целая сеть служебных помещений окружала пространство, отведенное для пассажиров. В аэровокзале было шесть специализированных ресторанов – начиная от зала, где подавались изысканнейшие блюда на фарфоровых тарелках с золотой каймой, и кончая стойками, где можно на ходу съесть сосиски. Полно было баров с притемненным уютным освещением, и других, освещенных неоном, где пьют стоя; много было туалетов. Дожидаясь своего рейса, пассажир мог, не покидая аэровокзала, купить все необходимое, снять комнату в гостинице или койку, сходить в турецкую баню с массажистом, постричься, отутюжить костюм, вычистить ботинки и даже умереть и быть похороненным фирмой «Бюро святого духа», которая имеет свое отделение на нижнем этаже.
Аэровокзал до сих пор выглядел весьма внушительно. Недостатки начинались там, где начиналась собственно авиация, и касались они прежде всего взлетно-посадочных полос и рулежных дорожек.
Лишь немногие из восьмидесяти тысяч пассажиров, которые ежедневно прилетали и улетали с этого аэродрома, представляли себе, насколько все здесь несовершенно – и, следовательно, опасно для жизни. Уже год назад взлетно-посадочных полос и рулежных дорожек едва хватало для приема и отправки самолетов, а сейчас они были перегружены сверх меры. В обычное время на двух главных полосах самолеты взлетали и садились через каждые тридцать секунд. Учитывая жалобы жителей Медоувуда и желание руководства аэропорта пойти им навстречу, приходилось в часы пик пользоваться полосой, пересекавшей одну из этих двух. В результате самолеты взлетали и садились на пересекавшихся полосах, и бывали минуты, когда воздушным диспетчерам оставалось лишь затаить дыхание и молиться, чтобы ничего не произошло. Всего неделю назад Кейз, брат Мела, мрачно предрек: «Ну хорошо, мы в диспетчерской лезем из кожи вон и разводим самолеты, когда они буквально на волоске от столкновения, так что пока никакой аварии на этом пересечении не произошло. Но рано или поздно у кого-нибудь из нас на секунду отключится внимание или кто-то что-то неправильно вычислит – и тогда столкновение неизбежно. Я только молю Бога, чтобы это случилось не в мое дежурство и не у меня, потому что, случись такое, авария будет не меньшая, чем в Большом каньоне».
Кейз имел в виду как раз то пересечение полос, которое только что миновала «Анаконда». Мел снова посмотрел из кабины «сноубласта» назад. «Анаконда» проехала пересечение, и сквозь поредевший на миг снегопад Мел увидел, как на полосе мелькнули навигационные огни стремительно взлетавшего самолета.