Дневник сельского фельдшера. Дмитрий БерезинЧитать онлайн книгу.
стационара был только дежурный врач. На мой вопрос о необходимости приема какого-либо лекарства за время транспортировки больного он мне сухо ответил:
– Ну сделаете кеторол, или сибазон если судороги будут… Дальнейшее пребывание в стационаре не показано. Больной нуждается в уходе.
Пока ребенок находился в стационаре за ним ухаживал его отец. Мама и сестрёнка приехали с нами.
Мальчик лежал в палате. Это было очень страшное зрелище. Его поза была на боку, голова запрокинута назад до такой степени, что был приоткрыт рот, правая нога была согнута в колене и подтянута к животу, левая нога вытянута и стопа неестественно вывернута. Пятка была плотно прижата к матрасу. Одна рука согнута в локте лежала под туловищем, другая была также как и нога неестественно вывернута и пальцы растопырены. На его голове в некоторых местах были выстрижены волосы – память о трепанациях. Стоял подключичный катетер и желудочный зонд. Но самое страшное было то, что он был в сознании. Его глаза были открыты, он редко ими моргал и смотрел в одну точку. В его взгляде была боль и страдание.
А ещё во взгляде была усталость как у пожилых людей. Я никогда не забуду этот взгляд. Никогда.
Рядом с ним сидела его сестрёнка, держала его за руку, что-то ему рассказывала вполголоса, а другой рукой выдавливала сок из дольки мандарина и капельками этого сока пыталась его напоить.
Ну что ж. Надо ехать. Домой.
На носилках. В буханке. По жаре. 500 километров.
У Васи, видимо на фоне перенесенных операций, отказала терморегулирующая система. Его то знобило, то он покрывался потом. Давление было 150/120 (никогда больше не сталкивался с таким) и пульс 100—120 в минуту. Тогда я думал: «Хоть бы довезти его живым. Состояние очень тяжёлое, сейчас его „просквозит“, присоединится пневмония и всё…»
Домой мы приехали к 22.00.
Когда Васю занесли домой, то я уходя подумал, что Васе осталось недолго.
Через два дня я, находясь на дежурстве, приехал к нему уже на судороги. Вернее они уже прошли и Вася только вздрагивал и смотрел перед собой. Когда я ставил ему сибазон он стонал:
– м-м-ммм-оо…
А делал ему укол я в бедро, поскольку в ягодицу тяжелым больным нежелательно – чревато развитием пролежней.
Через несколько месяцев меня направили заведовать участковой больницей, и я уехал из райцентра на периферию.
Прошло два года. Случилось так, что я заболел сам и лечился на дневном стационаре в терапии ЦРБ. Лежу я под капельницей. Вдруг в палату на инвалидной коляске заезжает паренёк, останавливается, смотрит на меня некоторое время и улыбается. Потом едет дальше к своей кровати. Его лицо мне показалось очень знакомым. Следом за ним в палату зашёл мужчина и направился к пареньку.
Ёлки-палки! Да это же папа Васи. И парень этот Вася и есть!
– Здравствуйте! Помните меня? – спросил я у мужчины. Вася услышал меня, улыбнулся и посмотрел на отца. Отец несколько секунд