Последний польский король. Коронация Николая I в Варшаве в 1829 г. и память о русско-польских войнах XVII – начала XIX в. Екатерина БолтуноваЧитать онлайн книгу.
составляло шествие представителей целого ряда социальных групп и институций – горожан, духовенства, представителей образовательных учреждений, депутатов от воеводств, членов Сената и Административного совета. Перед катафалком с гробом, на котором стоял бюст покойного императора, несли регалии власти – ордена, меч, державу, скипетр и корону. За гробом вели лошадь «с седлом покойного Его Величества», за которой ехал цесаревич Константин, сопровождаемый генералитетом и штаб-офицерами[83].
Власть Александра в католической Польше была столь же сакральна, как в Таганроге, Новгороде, Москве или Петербурге. Неудивительно поэтому, что значительную часть шествия в Варшаве составляли священники – несколько «отделений» представителей католических монашеских орденов (капуцины, бернардинцы, францисканцы, кармелиты, августинцы, доминиканцы), семинаристы, а также пять епископов и, наконец, примас, глава католической церкви в Царстве Польском[84]. Каждый раз, когда катафалк достигал какого-либо костела, процессия останавливалась для раздачи милостыни: камергер и два офицера заходили в церковь, обращаясь к собравшимся внутри духовным лицам, произносили краткую речь и отдавали милостыню. Судя по сохранившимся визуальным источникам, участники шествия также заходили с милостыней в синагогу[85].
По окончании шествия в соборе Св. Яна прошла поминальная служба, которую провел примас. Он же произнес речь, главной темой которой стало воскрешение Польши под скипетром Александра I и благодарность подданных своему монарху. Воронич говорил о нации, которая пребывала в упадке столетие, но благодаря спасительным действиям Александра вновь обрела родину, мир, спокойствие и свободу[86].
При этом в церемонии не было и намека на православный контекст: православная церковь Варшавского замка и церковь на Подвальной улице, о которых речь пойдет далее, в церемонии поминовения Александра I задействованы не были. Равным образом русский сегмент церемонии был отделен от польского. Так, распространявшиеся по городу печатные копии молитвы за покойного монарха были изданы на польском, французском и иврите, тогда как печатная молитва на русском языке опубликована не была[87]. Фактически единственным официальным документом символических похорон Александра I в Варшаве на русском языке стал приказ от 18 (30) марта по Варшавскому гарнизону об участии в символической процессии «по вечно-достойной и блаженной памяти в Бозе почивающего Государя императора Александра Павловича»[88]. Иными словами, существование русского пространства в Царстве Польском если и признавалось, то исключительно в связи с дискурсом войны.
Русские полки не принимали участия в шествии, хотя и были построены на одной из улиц по ходу движения процессии[89]. В отличие от польских мундиров императора, которые выносили на подушках вместе с регалиями, мундиры полков русской армии, принадлежавшие Александру, оставались внутри строя соответствующих полков, то есть были скрыты от глаз. Приказ по Варшавскому
РГВИА. Ф. 25. Оп. 2/161а. Д. 492. Л. 154–154 об.; Opis żałobnego obchodu po wiekopomney pamięci Nayiaśnieyszym Alexandrze I, Cesarzu Wszech Rossyi Królu Polskim w Warszawie. P. I–XXXIV; AGAD. F. 197. № 675. K. 66–111; Kurjer Warszawski. 1826. № 82. S. 1; № 83. S. 1; № 84. S. 1; № 86. S. 1; № 87. S. 1; № 88. S. 1; № 89. S. 1.
Opis żałobnego obchodu po wiekopomney pamięci Nayiaśnieyszym Alexandrze I, Cesarzu Wszech Rossyi Królu Polskim w Warszawie. S. VIII–IX.
Ibid. Appendix.
AGAD. F. 190. № 92. K. 180–191.
РГВИА. Ф. 25. Оп. 2/161а. Д. 492. Л. 154–154 об.
Там же. Л. 154.