Последний польский король. Коронация Николая I в Варшаве в 1829 г. и память о русско-польских войнах XVII – начала XIX в. Екатерина БолтуноваЧитать онлайн книгу.
корона и которой не видел своего народа, не был на его совещаниях и призрел весьма их правами»[235].
Нужно отметить, что коронация в Польше как аргумент в конкурентной борьбе не была идеей исключительно николаевского царствования. В начале 1810‐х гг. Александр I также получал проекты с предложениями возложить на себя польскую корону, чтобы противодействовать популярности Наполеона в регионе. Так, в 1812 г. Н. Н. Новосильцев представил императору докладную записку ввиду угрозы нападения Наполеона на Россию. Указывая на создание в наполеоновской армии легионов «из дезертиров польских, из венгров, хорватов, одним словом из славян, собираемых им под предлогом соединения единоплеменных», Н. Н. Новосильцев писал, что действия такого рода воспринимаются как знак намерений Наполеона восстановить Польское королевство[236]. Н. Н. Новосильцев призывал императора Александра опередить Наполеона, который мог возложить польскую корону на себя или на своего брата Жерома, организовав брак последнего с дочерью герцога Варшавского Фридриха Августа[237]. Дабы умерить пыл польских «ентузиастов», Новосильцев предлагал провести «простую операцию» – короновать самого Александра как польского короля[238].
Спустя полтора десятилетия Третье отделение предлагало все тот же выход – коронацию. «Имя короля есть магический талисман в Польше, который все переменит в одно мгновение», – сообщали императору. Действительно, идея коронации Николая I в Варшаве представлялась польскому обществу значимой с самого начала его царствования. В агентурных записках из Польши, которые собирала политическая полиция империи, тема будущей коронации поднималась постоянно[239]. М. Я. фон Фок еще в 1826 г. сообщал императору, что «благонадежные поляки» полагают, что «для успокоения умов в Польше, привязывании сердец к особе Государя, уничтожения всех интриг… и пресечения злоупотреблений [надлежит] посетить государю Вильно и Варшаву с наследником престола и возложить на себя корону. Произнести речь от трона, в которой бы было несколько исторических воспоминаний о славном народе, его верности и любви короля и обещаний удержать невредимыми их права и конституцию»[240]. Польские источники личного происхождения фиксируют схожую картину – коронацию ждали, к ней готовились и при этом полагали, что Николая отговаривают от подобного жеста. Н. Кицка прямо пишет, что русское общество, которое польская мемуаристка идентифицирует как «старое», противодействовало подобному развитию событий[241]. Однако время шло, а Николай все не ехал в Варшаву, и корону стали примерять на других претендентов.
Разговоры о том, что в Вене рассматривают вопрос о проведении коронации во Львове или – как вариант – возложении на нового претендента титула «великого князя Галиции», стали тревожить Николая I, когда титул польского короля начали примерять не на «брата императора, неизвестно которого», а на герцога
ГА РФ. Ф. 109. Оп. 2. Д. 4. Л. 10 об. – 11. Об антирусских настроениях в Царстве Польском см. также: ОР РНБ. № 1000. Оп. 2. Д. 411.
ОР РНБ. Ф. 526. Д. 7. Л. 3 об. – 5.
ОР РНБ. Ф. 526. Д. 7. Л. 4.
Там же. Л. 8–8 об.
ГА РФ. Ф. 109. Оп. 2. Д. 4. Л. 8, 10 об. – 11; Д. 5. Л. 58.
Там же. Д. 5. Л. 10 об. О рассуждениях схожего характера см.: Там же. Л. 14 об.