Леса хватит на всех. Борис БатыршинЧитать онлайн книгу.
уже, кажется, изучить характер сеньориты Монтанари. Она не просто пойдёт туда – побежит. А когда человек бежит, сломя голову, он рано или поздно споткнётся. Я сейчас же передам милейшей Фране от вашего имени приглашение зайти в лабораторию – мол, профессор сожалеет о недавней размолвке, хотел бы обсудить перспективы сотрудничества, то-сё… А вы как бы между делом, и ввернёте словечко на нужную тему. А дальше она сама вцепится, только держись!
Симагин покачал головой, помедлил – и, наконец, решился.
Ладно, Андрей Викторович, займитесь. Только постарайтесь, чтобы без лишней огласки. Если она и вправду сгинет – не надо, чтобы к нам приходили с расспросами. Пусть, вон, Шапиро отдувается, ему не привыкать.
Университетский рынок раскинулся между корпусами «Д» и «Ж», во внутреннем дворе, почти совершенно лишённом растительности. Здесь многочисленные обитатели ГЗ, студенты и преподаватели, почти все в той или иной степени подверженные Лесной Аллергии, могли общаться с продавцами-лесовиками, не испытывая особых неудобств.
Предметы такого общения были разложены на прилавках, ящиках, даже тряпицах, расстеленных по земле. Пирожки, пласты копчёного мяса и рыбы, сдобные, на меду, плюшки, ягодные взвары, кулеш на саговой крупе и поджаренном сале – только подходи! И всё это ждёт, когда в аудиториях ГЗ прозвенит звонок и измученные непосильной учёбой студенты кинутся удовлетворять запросы своих молодых желудков. А за ними – не менее утомлённые преподаватели, лаборанты и прочие сотрудники кафедр, лабораторий и деканатов Московского Филиала.
Франа с трудом отвела взгляд от всего этого аппетитного, пахучего великолепия. Ничего подобного за МКАД не сыскать – вернее, сыскать, но за какие-то несуразные деньги. А здесь горячий, лоснящийся от масла пирог с копчёной олениной, толщиной в три пальца и размером с ладонь – три штуки за жёлудь! Ну как тут уберечь фигуру? Единственный способ – поторопиться миновать «обжорные» ряды, как называли здесь прилавки со съестным. Сегодняшняя её цель в противоположном конце рынка. А пока туда дойдёшь – чего только не услышишь!
– …где эти жёлуди-то взять? Дома, в парке полно дубов, жёлуди прямо под ногами и никому не нужны. Знал бы – прежде, чем ехать в Москву, набрал бы мешок-другой!
Франа коротко глянула на говорившего. Ну конечно – новичок-первокурсник, тощий, лопоухий, в очках с толстенными стёклами. Типичный ботаник.
– Да кому они тут нужны! – это уже его спутник, ориентирующийся в местных реалиях. – В Лесу, чтоб ты знал, ходят только жёлуди от дубов, которые выросли здесь, после Зелёного прилива. Остальные нафиг никому не нужны.
– А эти-то зачем нужны? – удивился новичок.
– Я сам точно не знаю. – честно признался бывалый. – Из них какие-то снадобья делают, спрос есть всегда, вот и используют, как средство обмена. А здесь можно и на рубли покупать, принимают. Или обменять вон в той лавочке. Видишь, на картонке курс – двести сорок семь рублей за жёлудь.
– А не кинут? – опасливо спросил ботаник. – Как их различать-то?
– Ща научу. – заторопился