Мемуары негейши. Анастасия РычаговаЧитать онлайн книгу.
Человек, с которым я хотела быть, оказался гораздо старше меня; верил в Бога, но как-то необычно; превосходно разбирался в истории и политике; был писателем и в завершение ко всему – гражданином другого государства.
Если бы я была стеснительной
Я соврала, что мы собираемся компанией друзей. А сама после пар поехала к Сергею. Нет, это было не свидание. Кажется, я просто сказала ему, что мне не хочется ехать в родительский дом. Тогда он предложил встретиться.
Темнело всё позже. Когда я зашла в квартиру редактора, уже спустились сумерки. Я наспех сбросила с себя черное драповое пальто, клетчатый берет, в который я любила прятать волосы, становясь похожей на худощавого юношу.
Как обычно, замерзла. Он закрыл окно, заварил для меня мятный чай и включил «Мельницу» – одну из моих немногих любимых музыкальных групп. Пелось что-то о тысячелистнике, живой и мертвой воде, голубой траве, которая крушит железо и сталь. В квартире будто запахло высохшей степью, прелыми листьями и чем-то еще, совершенно неуловимым.
Он сидел на диване, я стояла возле, очень близко к нему и потирала холодные ладони. Сергей взял мои руки в свои: принялся греть закоченевшую кожу, посмеиваясь, что я как хладнокровная змея.
Чувство дежавю. Змейкой мой дед в молодости называл свою жену – мою бабушку. Правда, за ярко-зеленые глаза и по мотивам сказок Бажова. Мой предок любил их, и сам был родом с Урала.
– Ссс, – шутливо прошипела в ответ я, наблюдая, как Сергей дышит на мои руки.
– Змеи – очень древние существа, – редактор внимательно посмотрел на меня и продолжил. – Тот стих. Знаешь, ты с большим чувством читаешь. Чувствуется внутреннее напряжение, которому…нет адекватного выхода. Надеюсь, ты овладеешь собой и будешь меньше стесняться, – напомнил Сергей про вечер, когда я, напившись, рассказала «Исповедь Вора».
– Если бы я была стеснительной, я бы не была сейчас здесь, – вспыхнула я.
И наклонилась, прикоснувшись своими губами к его. Обычные поцелуи всегда казались мне…скучными. Я проследовала к его щекам, шее, чтобы вдыхать запах кожи. Тот самый неуловимый аромат, который я почувствовала в комнате, принадлежал ему.
– Ты пахнешь свежеиспеченным хлебом. И чем-то сладким, хмельным, – выпалила я, чувствуя, как краснеют мои уши.
Он заливисто рассмеялся, словно мальчишка.
– Правда? Ну, я не пил, честное слово. Кстати, твой запах всё еще на моей подушке. С того раза, когда ты пришла вздремнуть ко мне.
Мы стояли в темноте, обнявшись. Я уткнулась носом в его грудь и случайно коснулась губами креста. В тот день я впервые испытала странное, неведомое мне ранее чувство, для которого я до сих пор не нахожу слов. Может, их и нет в нашем русском языке, а может, и в других.
Телефон пронзительно заиграл. К тому, что мои родственники не умели звонить вовремя, я уже привыкла. Впрочем, кому я вру? К этому невозможно привыкнуть. Выслушав недовольную речь о том, где меня носят черти, я побежала собираться. Сергей подал мне пальто и поспешил со мной