А с утра на работу. Анна МаринченкоЧитать онлайн книгу.
у всю степень негодования восьмилетнего ребенка, которого мать вытащила с футбольного поля и посадила учить математику.
– Нет, ну я давно в школе училась, – задумалась Ира, – но таблица умножения не менялась.
– Откуда ты знаешь? – возразил сын, незаметно разрисовывая обои клеточками и расставляя в них корабли. Вторая часть морского боя надежно пряталась на последней странице тетради с ненавистной математикой.
– Я, конечно, не слежу за этим, но ведь таблица умножения – это что-то неизменное, как «е» равно «эм-це-квадрат» или сила тяжести равно девять целых восемь десятых.
– Это как? – заинтересовался Сева, уже расстрелявший один трехпалубник на обоях и прицеливающийся к четырехпалубнику на Е-восемь.
– Это когда на тебя что-то падает, его масса умножается на девять и восемь. – Ира закончила расставлять посуду и принялась шинковать капусту.
– Класс, – восхитился Сева, – это если на меня упадет килограмм шоколада в магазине с полки, то я поймаю уже почти десять килограммов шоколада? А если я с балкона кину в Мишку из третьего «Б» кирпич, то ему по голове уже десять кирпичей прилетит?
– Никаких кирпичей на Мишку ты кидать не будешь, ясно? А шоколад я тебе сама куплю, когда таблицу умножения закончишь. Давай еще раз, семью семь?..
– Мама, – тяжело вздохнул ребенок, откинув со лба соломенную прядь, – вот опять ты мне не веришь. А ведь говорила, что будешь меня всегда поддерживать, помогать, и что теперь? В простую таблицу умножения поверить не можешь?
Ира замолчала. Может, если кофе разрешили быть оно, то и семью семь теперь сорок семь? А она опять ничего не знает про современную образовательную программу? Не в курсе последних веяний в педагогике? Выговаривали ведь ей на родительском собрании, что надо внимательнее следить за тем, что дети проходят. А она опять. Не следит, в общем. Тишину, прерываемую напряженным сопением, с которым последний однопалубник уворачивался от преследующих его взрывов, прервал телефонный звонок.
– Ира, ты физику помнишь? – плакала в трубку Лиза. – Я тут со своей села уроки делать. Меня на прошлом собрании так пропесочили, что я решила посмотреть, что же они такого проходят. Вот ты помнишь, что сила тяжести – это «эм» помножить на «же»?
– Эм-же помню, мы это в школе «формулой сортира» звали, – созналась Ира, – а силу тяжести нет. Как раз вот Севке говорила, что девять и восемь.
– Нет, – всхлипнула Лиза, – не девять и восемь. В учебнике написано десять. Представляешь? Я думала, опечатка, а нет, в сборнике задач тоже десять написано. Это седьмой класс только! А что будет в девятом? В одиннадцатом? И как тут включаться в процесс, если вон сколько всего поменялось, даже «же» уже не то, что было.
– Да уж, – согласилась Ира, – это «же» – не наше «же», вот у нас было «же» так «же», сразу всем понятно было, что это «же». Говоришь, что прямо в учебнике написано, что десять теперь вместо девять и восемь?
– Ага, – заревела с удвоенной силой подруга, – это какие мы с тобой старые! Все, что учили – уже не актуально, все по-новому теперь. Все наши с тобой знания – на помойку, все протухло. Всему надо теперь с детьми заново учиться.
Положив трубку, Ира покатала цифру десять у себя в голове. Цифра была чужеродной, но такой логичной и гармоничной в формуле. Ведь умножать на десять – это совсем не то же самое, что на девять и восемь. Современный мир так быстро меняется, все упрощается, ускоряется. Кто его знает, что там еще упростится, когда Севка в седьмой класс пойдет? Ира хмыкнула, и пошла исправлять смету рабочего проекта. Надо ведь когда-то начинать применять самое лучшее из современного образования, тем более что семью семь вполне может быть сорок семь, если и не сейчас, то к моменту утверждения бюджета – наверняка!
Стринги или косуха
Старая кожаная косуха, выношенная и протертая до невозможности, которая случайно попала в отдел с кружевными стрингами. Именно так я себя ощущаю последние несколько часов.
– Это все – на помойку? – кричит Машка из комнаты. И тут же сама принимает решение. – Ладно, я сейчас вынесу.
Мне все равно, пусть выносит, куда хочет.
– На обратном пути зайди в магазин за хлебом. И вина с сыром возьми заодно.
– А хлеб тогда зачем?
Я не понимаю, как моя жизнь превратилась вот в это. Еще вчера утром все было нормально, а к вечеру я подала на развод. Сижу теперь, вещи перебираю, вроде как порядок навожу в шмотках и в голове заодно. Для приведения головы в порядок есть только одно средство:
– Алло, запишите на завтра к Люде на вечер на стрижку с укладкой.
– На помойке бомжи налетели и все разобрали. Твоя фиолетовая рубашка – настоящий объект искусства, за нее прямо драка началась, словно Версаче на распродажу выбросили. – Машка вернулась с улицы. – Я взяла две бутылки шампанского и сыр. Вино – лучшее лекарство от бывшего мужа!
Используется ли вино в лечении сердечных ран? А в шоковой терапии? А если подруга задалась целью не дать мне впасть в депрессию?
Давно