Николай II без ретуши. ОтсутствуетЧитать онлайн книгу.
в виде особенной склонности к разного рода развлечениям и спортам, где физическая сила и ловкость играют первую роль. (…) Ребенок стал юношей, а вместе с порою юношества наступила пора любви. Требования последней для царских детей разрешаются очень бесцеремонно и просто, по обычаям и приемам, выработанным долголетней практикой. Выбор предмета страсти не представляет больших затруднений; самый предмет, на который падает выбор, не оказывает неуместного сопротивления; а воспитатели жаждущего любви юноши, поседевшие на государственной службе генералы и тайные советники, искусно руководят его сближениями, заботясь главным образом о том, чтобы завязываемые ими связи могли быть легко прекращены, когда царевичу придет пора подумать о заключении законного брака с какою-нибудь иностранной принцессой. (…) Случается однако, что эти связи твердеют, так что требуются некоторые усилия, чтобы порвать их в тот критический момент, когда из необходимой гигиенической прелюдии к браку они обращаются в помеху. (…) С цесаревичем на этот раз случилось нечто не совсем обычное. Привязавшись к предмету своей временной страсти всеми силами своей не по летам развитой физической организации, он оказал такое сопротивление обычным приемам потушить ее, что самые опытные в этом деле менторы стали в тупик. (…) И вот решено было охладить пыл цесаревича кругосветным путешествием, вследствие чего ему пришлось внезапно выступить из-за кулис на авансену в роли любознательного туриста и пытливого наблюдателя народов и стран мира.
Акира Ёсимура, японский историк. Из книги «Покушение. Цесаревич Николай в Японии»:
Когда ужин закончился и его участники стали разъезжаться по своим гостиницам, Николай подошел к Арисугаве и тихонько сказал, что немало наслышан о квартале Гион (знаменитый квартал увеселений и домов свиданий. – Н. Е.) и хотел бы там побывать. (…) Хозяина заведения уже успели предупредить, поэтому перед входом в ожидании гостей выстроились сорок гейш и девочек-танцовщиц. (…) Веселье было в самом разгаре, когда гейши поднялись из-за стола и последовали к сцене. (…) За танцами последовали песни, игра на сямисэнах, малых и больших барабанах. Цесаревич так увлекся незнакомыми ритмами, что вскочил со своего места. Следуя примеру сопровождавших его японцев, он принялся наполнять чарки гейш вином. (…) Одна из гейш поинтересовалась, сколько цесаревичу лет. Санномия перевел ее вопрос цесаревичу, и тот по-японски ответил: «Двадцать два». Затем гейша спросила, правда ли, что цесаревич сделал себе татуировку.
В преддверии визита Николая в Киото в местной газете «Хинодэ симбун», (…) в номере от 5 мая, была помещена заметка следующего содержания:
«(Находясь в Нагасаки, цесаревич) пригласил к себе местных мастеров, и те на протяжении нескольких вечеров делали ему татуировку. Цесаревич остался чрезвычайно доволен их работой, в результате которой на обеих руках у него появилось по изображению дракона…» (…) Судя