Парфюмер Будды. М. Дж. РоузЧитать онлайн книгу.
Подобно своему учителю, Рат верил, что к исследованию психики следует подходить с позиций мистики и духовности и к медикаментозному лечению можно прибегать только в крайних случаях и в малых дозах.
Традиционное медицинское сообщество открыто не одобряло такой холистический, сосредоточенный на душевном состоянии пациента подход. Во время девятимесячного пребывания в клинике Жас не принимала никаких лекарств. Вместо этого она подверглась глубокому психологическому анализу, нацеленному на укрепление ее собственных способностей к выживанию. Чтобы понять символизм видений и рисунков, выполненных после долгих медитаций, чтобы расшифровать симптоматику и выявить возможные синхронические события ее жизни, которые могли иметь глубинное значение, Жас должна была выучить универсальный язык души, как Юнг называл мифологию. Этому языку ее учил доктор Малахай Сэмуэльс.
Завершив свою практику в Фонде Феникс, Малахай стал работать в Бликсер Рат как психолог-юнгианец, но не как специалист по реинкарнации. Он никогда не говорил со своими пациентами о вероятных эпизодах из их прошлых жизней. Только спустя годы, прочитав в журнале статью о Малахае, Жас поняла, что в клинике он работал над своей теорией, согласно которой в большом проценте случаев диагноз «шизофрения» ошибочно ставится тем людям, которые переживают воспоминания своих прошлых жизней.
– Ты можешь по штампу определить дату изготовления? – спросил Малахай, глядя через ее плечо, пока она рассматривала гравировку.
– Нет. Я не знакома с историей так хорошо, как следовало бы.
Малахай пожал плечами.
– Это совершенно нормально. Я и не собирался говорить с тобой о прошлом, Жас, просто хочу, чтобы ты мне помогла его раскопать.
Сочетание пристального взгляда и сладкозвучного голоса гипнотизировало. Он совершенно завладел ее вниманием и полностью отдал ей свое внимание. Она не помнила, чтобы, разговаривая с ней, он когда-либо был невнимателен. Это было ее первое воспоминание о нем в Бликсер Рат. Туда она прибыла робким, истощенным подростком, напуганным тенями, преследовавшими ее днем и ночью. Она не могла смотреть ему в глаза дольше минуты. Во время разговора с ней он не отводил от нее взгляда. Ни тогда, ни теперь.
Во время курса лечения в Цюрихе и всегда во время сеансов в последующие годы она думала о нем как о волшебнике, который умел останавливать время. Здесь, в этой библиотеке, с ее деревянными панелями, богатым восточным ковром и абажурами от Тиффани, казалось, что это Нью-Йорк столетней давности. Но дело было даже не в обстановке. Малахай одевался и разговаривал формально, в классическом стиле, но это не выглядело старомодным. Современный темно-синий костюм, старательно завязанный шелковый галстук и монограмма на его накрахмаленной белой сорочке – все это походило на гардероб джентльмена прежних времен.
– Жас, позволь мне построить для тебя парфюмерную лабораторию здесь, в Фонде. Это будет произведение искусства. Летом у тебя нет шоу, верно? Работай здесь и создавай аромат, над которым работал твой предок. Если ты