Парфюмер Будды. М. Дж. РоузЧитать онлайн книгу.
ничем не декорированный, абсолютно невзрачный в сравнении с теми помещениями, которые он соединял.
Он постучал в дверь.
– Entrer[12].
Гриффин открыл дверь.
Несмотря на то что последние четыре дня он работал с Робби, Гриффин не переставал восхищаться старинной мастерской. Он словно бы попал в калейдоскоп света и аромата. Тысячи бутылочек с жидкостями всех оттенков желтого, янтарного, зеленого и коричневого сверкали и мерцали в лучах утреннего солнца.
В обильный и почти совсем заросший сад вели французские двери. Картина была прекрасная, пока, приглядевшись, вы не замечали, что краска на дверях облупилась, а цветущие клумбы и зеленые деревья сильно нуждались в заботе садовника.
Робби сидел за столом и читал что-то на дисплее компьютера, нетерпеливо постукивая ногой и нахмурившись.
– Что случилось? – спросил Гриффин.
Даже перед лицом нависшего над ним кризиса Робби оставался безмятежным, невозмутимо продолжая работу. Гриффина это не только восхищало, но и казалось невозможным. Сейчас же он впервые увидел друга по-настоящему нервничающим.
– Я получил химический анализ керамических осколков.
– Они смогли определить хотя бы какие-то ингредиенты?
– Да, – Робби показал на экран. – Выделили остатки по крайней мере шести ароматов, пропитавших глиняные черепки. Из них всего три идентифицированы, а о трех я догадался сам.
– Почему не смогли определить остальные?
– В их базе данных нет подходящих химических образцов. От времени ингредиенты могли разложиться, и теперь их невозможно опознать. Вероятно, химический состав мог измениться из-за металлической прослойки между глиной и воском, что помешало анализу. Либо ингредиенты просто испарились.
– Проклятье, – Гриффин тоже надеялся на другой результат. Пододвинув стул, он сел за противоположную сторону большого стола. Это было его местом работы, пока он жил в Париже.
Робби говорил, что с 1780 года каждый директор Дома Л’Этуаль вел все дела на этом месте. Гриффин восхищался таким постоянством. История утешала. То, что один человек терял за свою жизнь, казалось несравнимым с тем, что виделось сквозь призму времени. Для Гриффина перспектива имела большое значение. Он полагался на нее, она помогала ему сконцентрироваться, когда все остальное было бессильно.
– Не беспокойся, – сказал Робби, вставая. Оптимизм в его голосе говорил о том, что настроение у него уже поднялось. – Что бы там ни говорила их машина, мы сами отыщем эти ингредиенты.
Он прошелся по комнате и остановился перед натюрмортом с изображением ирисов и роз в китайской вазе. Робби потянул картину, открыл ее, как дверцу, – за ней скрывался старинный сейф, – и повернул диск сначала вправо, потом влево и снова вправо.
В последнюю пятницу, когда Робби отправил черепки в лабораторию, он объяснил, что машина под названием ГХ/МС, или газовый хроматограф/масс-спектрометр, обычно
Entrer – войдите (