Посмотри в зеркало. Ирина ГорюноваЧитать онлайн книгу.
не исчезнет окончательно в ином пространстве. Казалось немыслимым, что она, Ульяна, может когда-нибудь посмотреть на кого-то еще, позволить себе прикоснуться к другой душе, ведь в ней все так нарушилось, опустело, но болит эта запредельная пустота, неловко ворочается, давит на грудь, приплющивает сердце, застревает в гортани…
А потом он пришел и отругал ее за то, что она позволила себе так распуститься и вместо того, чтобы радоваться тому, что было и идти дальше, вертится, как уж на горячей сковороде… Он не был ласков, только строг. Не прикоснулся, лишь сказал: «Жаль, многого не успел. Сказать тебе, дать, почувствовать… Ты сильной породы, ты можешь, справишься…» Повернулся и пошел по дороге вдаль, постепенно исчезая…
Проснувшись утром, Ульяна ощутила, что в первый раз за долгое время чувствует себя цельной, а не состоящей из множества кое-как приляпанных кое-как друг к другу осколков. Вот комната, озаренная наискосок солнцем, пляшущие в лучах света пылинки, задорно гомонящие за окном птицы… И рана уже не нарывает, не гноится, она уже затянулась, хотя еще дергает розовый только зарубцевавшийся шрам… И моргается наконец от яркого солнечного света, а не от слез…
Она заново училась флиртовать, но сопоставляла всех с Глебом и осознавала, что по сравнению с ним они ничто, мелкие гуппи перед китом и допускать их до себя – значит невыносимо снизить планку. Словно получив в награду за путешествие в потусторонний мир дар прозрения, Уля считывала мысли и желания кавалеров, их изъяны и слабости. Как музыкант не может выносить фальшивых нот, так и она не могла сносить лицемерных слабаков, юлящих перед ее взором и жадно пожевывающих губами в ожидании недолгих телесных игр. Она словно нырнула вслед за Глебом на изнанку вечности, а потом выброшенная оттуда его рукой обратно, разучилась правильно дышать, не могла вернуть прежний фокус зрения.
Когда бросаешь в воду камень, по воде идут круги. Мне кажется, они меняют озеро и его структуру. Вода принимает камень в себя, но еще она запоминает его форму, силу удара, состояние в котором находился камень в момент удара, цель, с которой он туда был кинут, на какую глубину ушел…
Я всегда буду озером, запоминающим свои камни…
Смертность человека вызывает у меня приступ безбожия, хотя у кого-то это повод к молитвам. Ты не можешь предотвратить несчастье, продезинфицировать пространство, изменить его матрицу, перенастроить программу… И вера, и безверие идут от незнания и от страха перед конечностью бытия. Мне легче думать и верить, что Глеб приходил ко мне, чем говорить себе, что этот сон – защитная реакция пытающегося справиться со стрессом организма. Вера должна быть удобной, как платье, подобранное по фигуре: нужного фасона и размера.
Говорят, что полеты в самолете вредны для организма. Резкий взлет, посадка, пониженное атмосферное давление, обезвоженность организма, нарушение циркуляции крови, смена часовых поясов… Любовь тоже вредна для здоровья, я это знаю на собственном опыте… Я хожу с впрыснутой в вены смертельной дозой яда черной мамбы и безуспешно ищу противоядие.
В одной из командировок