Я дрался на штурмовике. Обе книги одним томом. Артем ДрабкинЧитать онлайн книгу.
времени. Вечером болтали в столовой за ста граммами. Разговаривали о мирной жизни, о семьях, родных.
А. Д. В чем летали? В какой одежде?
– Летом в летних комбинезонах. Ордена старались оставлять. Одно время были американские куртки и меховые брюки.
А. Д. Под бомбежку ваш аэродром не попадал?
– Ни разу нас не бомбили. Один раз думали: налет! Это было в начале Курской операции. Самолеты стояли снаряженные бомбами, горючим, боеприпасами, ждали команду на вылет. И вдруг слышим звук «фоккера», и вот он идет прямо в лоб нашим самолетам, которые выстроены на границе аэродрома. Кто-то кричит: «В окопы!» Некоторые стоят, кому некуда спрятаться. Он выпустил шасси, садится. Скорость большая, думаем: сейчас сам погибнет, может, смертник какой, и взорвутся наши самолеты, они же с боеприпасами! Ничего подобного, метрах в пяти остановился, затормозил. Тут к нему подбежали, окружили. Он сразу выключил двигатель и в кабине поднял руки. Немец рассказал, что закончил берлинскую Высшую школу пилотов и все время мечтал на первом же вылете сдаться. Так и получилось – сдался.
На следующий день из Чкаловска привезли летчика-испытателя. Он раньше на «фоккере» не летал. На аэродроме порулил туда-сюда, освоился с управлением. На наш аэродром прилетели наши истребители для сопровождения. Он все боялся: «Собьют меня зенитчики, как увидят кресты на самолете». А ему говорят: «Так ведь наши же самолеты будут сопровождать». – «А зенитчикам какое дело, что наши истребители летят? Они будут по мне бить!» Это один момент, а второй – скорости-то разные. У «фоккера» больше, чем у самолетов сопровождения. Договорились, что он полетит с выпущенными шасси на небольшой высоте, а два истребителя сопровождают справа и слева. Он взлетел первым, они за ним. Смотрим, он ушел далеко от наших сопровождающих истребителей, а они никак его не догонят. Потом где-то на форсаже они его догнали.
А. Д. У вас в полку было много Героев Советского Союза?
13 Героев и один – дважды. Это уже под конец войны стали награждать. А так командира полка самого не особенно-то награждали, потому что он мало летал. Ну и он не представлял никого. А в конце войны ему уже были указания – представлять к наградам. У меня – два ордена Отечественной войны 1-й степени, два ордена Красной Звезды. Ну и медали «За оборону Ленинграда», «За боевые заслуги» и другие.
А. Д. Вы что-нибудь слышали о том, что штрафников направляли стрелками на Ил-2?
– Был у нас стрелком воздушный стрелок-радист с бомбардировщика. За что его осудили, не знаю, но он был боевой, видно, чтобы оправдать доверие, рвался летать. От одного летчика к другому переходил. Только отлетаем, он опять на вылет просится! А было и иначе: одного летчика с нашей эскадрильи отдали под трибунал. Он был в возрасте, семейный, долго работал инструктором. Несколько раз возвращался с боевого задания. Сначала говорил, что двигатель чихает или его трясет. Один раз, второй. Коле Кузнецову поручили проверить его самолет. Он выполнил задание и докладывает: «Самолет работает нормально, двигатель – нормально,