Смерть в апартаментах ректора. Гамлет, отомсти! (сборник). Майкл ИннесЧитать онлайн книгу.
как обычно, приходят в залы собраний нескольких колледжей. Они ужинают за «высокими столами», совершенно не замечая опустевшие скамьи, где некогда сидели поголовно сгинувшие студенты.
Инспектор Эплби тотчас же вспомнил эту историю, входя в зал собраний колледжа Святого Антония вскоре после происшествия, унесшего не множество жизней, а всего одну. Весь колледж уже был в сборе, когда Эплби в сопровождении мистера Дейтона-Кларка поднимался на невысокий помост. Вокруг «высокого стола» стояли члены Ученого совета, в большинстве своем в мантиях или в смокингах. Выглядели они серьезно и мрачно, однако не мрачнее, чем того обычно требовал предшествовавший трапезе церемониал. Чуть ниже во всю длину зала тянулись столы, расставленные «по статутам». Два стола для студентов, не получавших стипендию и плативших за пансион, одетых в короткие мантии. Такой же стол для более состоятельных, в одеяниях подлиннее. И, наконец, короткий стол для бакалавров, облаченных в мантии до пят. У кафедры рядом с «высоким столом», готовый вознести молитву, стоял псаломщик, голубоглазый студент с личиком херувима, изо всех сил старавшийся выглядеть солидным. Негромкий шепот в зале тотчас смолк, когда декан снял шапочку и церемонно поклонился «херувиму». Тот ответил глубоким поклоном, хотя и не столь церемонным, и принялся с невероятной быстротой тараторить что-то на средневековой латыни. Закончив, псаломщик поклонился, декан поклонился в ответ. Затем мистер Дейтон-Кларк сел, и все, включая Эплби, последовали его примеру. Ритуал соблюдался неукоснительно. Однако вслед за этим зал не наполнился гулом голосов, как это обычно бывает. В колледже Святого Антония разговаривали, но очень мало и тихо. Тон задавал «высокий стол», и псаломщик, обмениваясь короткими репликами со своим соседом, ученым мужем, старался следовать ему. Со стен, обшитых уходящими под высокий сводчатый потолок темными деревянными панелями, давно ушедшие государственные деятели, богословы, поэты и философы, за многие века вышедшие из стен Святого Антония, взирали на тщательно соблюдаемый церемониал.
Эплби оглядел своих соседей. Быстро пересчитав их, он пришел к выводу: все члены Ученого совета сочли своим долгом явиться к общей трапезе. «И снова этикет», – подумал Эплби. Благопристойность также проявлялась в том, что никто не смотрел на него с любопытством. И те же приличия, понял он, требовали от него осторожности и нарочитой внешней безразличности. Он сидел справа от декана, а рядом с ним, как выяснилось из произнесенных вполголоса представлений, расположился мистер Титлоу. Это был мужчина средних лет, довольно привлекательной наружности, немного вялый и нервозный.
«Нынешнее состояние Титлоу, – быстро решил Эплби, – плод постоянной раздражительности или какого-то внутреннего волнения».
Из всех сидевших в тот вечер за столом лишь Титлоу выглядел как человек, обладающий воображением или, как говорится, быстрым умом. У него были длинные, несколько приплюснутые пальцы, словно сошедшие со старинного портрета, что гармонировало с подвижным