Батареи Магнусхольма. Дарья ПлещееваЧитать онлайн книгу.
Так что я правильно поступил, господин Ронге?
– Абсолютно правильно – нам как раз и был нужен нищий чудак с психологией мелкого воришки. Он женат?
– Кто бы за него пошел…
– Есть среди наших служащих особа лет тридцати пяти, приятной внешности, которая могла бы составить при необходимости его счастье?
– Вы имеете в виду – особа, которая уже не может выполнять более сложные и, так сказать, дамские задания?
– Да, из простых.
– Найдем.
– Если все действительно так хорошо, как мы надеемся, если эта камера способна делать с высоты качественные снимки, как утверждает Нейброннер… То пусть Клаувиц вернется с этой особой к себе домой, во Франкфурт-на-Майне…
Зайдель взял блокнот и стенографическим способом стал записывать указания начальства.
– Пусть эта особа познакомится с хозяином мастерской, втолкует ему, что Клаувиц женится на ней и переезжает… ну хоть в Нюрнберг, что ли… И пусть смотрит, чтобы он не вступал в душевные разговоры ни с кем в мастерской. Если Нейброннер догадается, что какой-то Клаувиц, который умеет только отверткой орудовать, догадался скопировать его аппарат, да еще предложил нам, считайте, что план провалился.
– Я все это понимаю, господин Ронге.
– Более того – если мы спугнем Нейброннера, об этом узнает не только российская разведка. Нейброннер просто разместит свои заказы в другой мастерской. А пока аппараты ему делают во Франкфурте-на-Майне, есть шанс, что мы будем узнавать о нововведениях. Может же Клаувиц раз в полгода приезжать с женой и угощать пивом старых приятелей?
– Именно так, господин Ронге. Осталось только подождать результата.
– Долго он там будет возиться?
– Понятия не имею. Эти пленки нужно сперва держать в проявителе, потом в закрепителе, потом еще что-то с ними проделывать. Придется ждать, господин Ронге. И если Клаувиц наобещал того, чего выполнить не сможет, отправить его во Франкфурт-на-Майне ночным поездом… или не отправлять?
Зайдель не заглядывал в глаза Ронге, всем видом показывая ожидание ответа; он просто занялся стопкой газет, а Ронге уставился на исчерканный листок.
Где гарантия, что Клаувиц, за непригодность к делу возвращенный во Франкфурт-на-Майне, не пойдет рассказывать всем соседям о путешествии в Вену?
Император на портрете чуть заметно покачал головой – ну что же, одним Клаувицем больше, одним Клаувицем меньше, Макс Ронге не станет мучиться угрызениями совести, Макс – умница, побольше бы таких, преданных трону и лишенных всякой сентиментальности.
– Опять им неймется, – проворчал Зайдель, адресуясь к настолькой лампе. – Одна лишь «Корреспонденц-Вильгельм» пишет, что состояние государя императора отличное и что он ежедневно принимает доклады и дает аудиенции. Остальные пытаются ставить Его Величеству врачебные диагнозы. И что с ними делать?
– Ничего, – буркнул Ронге. – У народа должно быть развлечение. Пусть кумушки сравнивают диагнозы и решают, где вранье, где правда. Это лучше, чем если бы они обсуждали наши сербские дела.
–