Последний Иерусалимский дневник. Игорь ГуберманЧитать онлайн книгу.

      С упрёком смотрят мне вослед

      глаза бывалых докторов:

      курю я очень много лет,

      однако всё ещё здоров.

      Я начитался всякой дури,

      слегка кривя физиономию,

      и охладел к литературе,

      и перешёл на гастрономию.

      Много было на свете событий,

      изумительно ярких в начале,

      чтобы позже в разбитом корыте

      полоскались немые печали.

      Мы пьём, целуемся, едим,

      нужды не знаем в переменах,

      а страх, на диво невредим,

      живёт в уме, душе и генах.

      Я не мудёр, однако опытен,

      могу я в шорохе походки

      или в застольном тихом шёпоте

      услышать жульничества нотки.

      Вкушая крепкие напитки,

      теперь живу на свете я

      немного медленней улитки,

      но хлопотливей муравья.

      Ещё мы в сужденьях круты,

      ещё мы довольны судьбой,

      но близостью смертной черты

      заметно отмечен любой.

      Блаженство остро чувствуя хмельное,

      я почему-то думаю тревожно,

      как зыбко благоденствие земное

      и обольщаться надо осторожно.

      Пришла невнятная тоска —

      глухая, тёмная, немая;

      я душу рюмкой обласкал,

      исток тоски не понимая.

      Ушла мерзавка.

      Друзей ушедших лица ясные

      я вижу вдруг средь бела дня,

      слова их – явно не напрасные,

      непостижимы для меня.

      Из-за бушующих амбиций,

      хотя они и сокровенны,

      поэтов будничные лица

      бывают очень вдохновенны.

      Опережая некролог,

      хочу сказать покуда:

      я написал не всё, что мог,

      пришлю уже оттуда.

      За всё переживать уже не нужно:

      хотя эпоха сделалась подлей,

      с реальностью теперь живу я дружно,

      поскольку перестал общаться с ней.

      Но жизнь – как её ни гасили,

      прекрасна при всей её сложности,

      а злоба растёт из бессилия,

      бесправия и безнадёжности.

      Не понимает молодёжь,

      как дивно