Помощь деньгами и кровью. Татьяна Михайловна ЧистоваЧитать онлайн книгу.
сигареты и закурил. На мужика зашикали, он поспешно затушил сигарету, зажал ее в кулаке. Отмахнулся от особо ретивой очкастой бабки и оперся на палку. В дверях храма показался Яковлев, он быстро шел через толпу к своим. Дети запищали, побежали к нему, он взял у жены младенца и принялся поправлять тому волосы. Яковлева что-то говорила мужу, и то крестилась, то высокомерно поглядывала по сторонам, на злобно-улыбчивых теток. Те отводили глаза, тянули свое «спаси господи», кланялись друг дружке и разбредались кто куда. Илья отошел за колонну, прислонился к ней плечом. Яковлев его не видел, он был занят младенцем – то поправит на нем кружева, то поднимает перед собой, невзирая на опасения жены, то озабоченно уставится на крохотную сморщенную физиономию. Потом снова поднял младенца, повернулся к розам и так застыл на мгновение, точно прикрываясь ребенком.
Мужик с палкой глядел куда-то вбок и вверх, делая вид, что не замечает пасторальной сценки. Он переминался с ноги на ногу и жмурился от яркого солнышка, что понемногу затягивали тучи. По двору пробежал порыв ветра, где-то недалеко увесисто громыхнул гром, и двор быстро опустел. Яковлевы дружно кинулись под арку и пропали там, мужик с палкой куда-то утопал еще раньше, на дорожку упали крупные капли дождя. Громыхнуло еще раз, уже ближе, все, кто оказался поблизости, побежали в храм. Илья пропустил небольшую толпу и остался под навесом – дождь сюда не попадал, а к душному запаху ладана примешивалась свежая сырость.
– Благодать то какая! – раздалось справа. Илья повернулся. Там к стенке прижимался невысокий тощий старик, загорелый, голубоглазый и радостный, точно ребенок. Дед жмурился при каждом раскате грома и крестился, не забывая улыбаться и небу, и ливню, что разошелся не на шутку, и Илье заодно. Тот попытался ответить взаимностью, но не получилось, и он отвернулся. Дед оказался рядом, высунулся под дождь, охнул и спрятался обратно.
– Благодать, – протянул он, закатывая рукава старой выцветшей офицерской рубашки, – правда?
Илья не сразу понял дедовы слова, потом кивнул молча. Пусть будет так, если старику нравится. Тот же набрал в ладони дождевой воды, и плеснул себе в лицо. Вытерся, точно кот, и даже фыркнул похоже. Илья усмехнулся. Дед не обиделся, подошел ближе и глубоко вдохнул, зажмурился от удовольствия.
– А ведь мог этого всего и не увидеть, но господь сподобил…
– В смысле? – перебил его Илья. Дед повернулся к нему.
– Да так вышло, – спокойно сказал он, – что жизнь моя раньше срока закончилась. Жена умерла, дети квартиру продали и пропили, меня на улицу выгнали. Даже пенсию мне не дали, а я почти тридцать лет на одном месте проработал, в оборонке. И вредность у меня была, и выслуга, а все документы пропали. Детишки мои разбрелись кто куда, по чужим углам прибились, а я кому нужен? Хотел руки на себя наложить. – Дед перекрестился и сплюнул через левое плечо. Илья пристально глядел на стрика сверху вниз, а тот снова улыбнулся и вдруг ткнул пальцем в сторону забора:
– Гляди!
Там