Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник). Найо МаршЧитать онлайн книгу.
Как это понимать?
– Подозреваю, что хотели убить мисс Прентис.
– Боже праведный, – проговорил медицинский эксперт. – Я об этом даже не подумал.
– Это не пришло вам в голову? – удивился Аллейн.
– Забыл вам сказать. О господи, какой же я глупец! Почему вы мне не напомнили, Ропер? Боже праведный!
– Можно узнать, в чем дело? – поинтересовался старший инспектор.
– Да, конечно.
Смутившийся Темплетт рассказал о пальце мисс Прентис и о смене пианистки.
– Да, дело непростое, – заметил Аллейн. – Давайте расставим все по местам. Вы утверждаете, что вплоть до семи часов сорока минут Элеонор настаивала на том, что будет играть увертюру и антракт?
– Именно так. Я убеждал ее три дня, что лучше бросить эту затею. У нее начался нарыв пальца, но она отнеслась к этому крайне небрежно. В ранку попала инфекция, и палец сильно раздуло. Ей было очень больно. Думаете, она сдалась? Ничего подобного. Элеонор заявила, что изменит аппликатуру во время исполнения этого произведения. Даже слышать не хотела о том, чтобы отказаться от выступления. Сегодня я спросил разрешения взглянуть на больной палец. Но в ответ эта особа заявила, что ему уже «гораздо лучше». Она надела на него хирургический напальчник. Примерно в семь сорок я проходил мимо дамской комнаты и услышал, как кто-то плачет. Дверь была приоткрыта, и я увидел, как Элеонор раскачивалась и баюкала свой несчастный палец. Я вошел и настоял на осмотре. Он очень сильно раздулся и стал красным. Элеонор была вся в слезах, но еще упорно утверждала, что сможет выступить. Я занял твердую позицию. Потом пришла Дина Коупленд, увидела, что происходит, и привлекла своего отца, который имел на эту даму влияние большее, чем кто-либо другой. Он заставил ее отказаться от этой затеи. Идрис, бедная старая девочка, была очень рада сыграть свою знаменитую прелюдию. Последние двадцать лет она играла ее везде, к месту и не к месту. Кого-то послали в Ред-Хауз за платьем и нотами. Сама мисс Прентис была одета для участия в постановке. Пастор сказал, что сделает объявление и объяснит вынужденную перемену. К этому времени Элеонор вошла во вкус в роли мученицы… и… Но стойте. Кажется, я сейчас поступаю очень опрометчиво. Не записывайте ничего в блокноты, чтобы потом не ссылаться на меня.
Медицинский эксперт взволнованно посмотрел на помощника Аллейна, чья записная книжка лежала на его огромном колене.
– Все в порядке, сэр, – мягко произнес Фокс. – Нам нужна только суть.
– А я все не по сути говорю. Простите меня.
– Мы можем резюмировать, – подытожил старший инспектор, – что, по вашему мнению, до семи часов сорока минут все, включая мисс Кампанулу и мисс Прентис, считали, что на пианино будет играть последняя.
– Именно.
– Ноты этой «Венецианской сюиты» принадлежали Элеонор?
– Да.
– Мог ли кто-нибудь поместить весь этот механизм в пианино после семи сорока?
– Господи, нет. Публика начала приходить около семи тридцати. Правда, Ропер? Вы стояли у двери.
– Каины уже в семь двадцать были здесь, –