Марой и хранители. Юлия ЭффЧитать онлайн книгу.
Вернись на место, четыре с натяжкой… А нечего было брызгать на стену!
Отметив про себя, что даже в уборной воздух свежее, Рене ополоснул лицо прохладной водой, прополоскал рот, понюхал себя на всякий случай, убедившись: «Слава богу, это не от меня!» – и вернулся в комнату. На столе манил к себе разнос с едой и кувшином, но есть резко расхотелось: тошнотворная убийственная симфония моноаромата отправила в нокаут буркнувший пустой желудок.
Зажав нос, Рене добрался до окна и приоткрыл створку, жадно вдыхая чистый морозный запах раннего утра… или раннего вечера. Чтобы определить, сколько проспал, поднял глаза на часы – отметка на голубой жидкости показывала семь. Семь утра или семь вечера? Смутно вспомнилось, как раза два вставал сонный, ходил в уборную и снова проваливался в сон. Что ж, если это был вечер, то всё логично: и сосущий голод в желудке, и отдохнувшее, восстановившееся тело.
Рене быстро замёрз возле окна, но, не закрывая его, пошёл к платяному шкафу, надеясь, что не придётся в нижнем белье ходить по замку или ждать прислугу.
Там висели два светлых костюма, вероятно, те, которые обещала госпожа Делоне. Рене почесал в затылке: с одной стороны, было понятно, что это для него, с другой, – наверняка, невежливо облачаться в хозяйскую одежду без однозначного разрешения, да и не особо хотелось: лумерские вещи были намного удобнее.
На полу шкафа заметил свою дорожную сумку, поднял её: от Жанетты там оставался ещё комплект её брата Луи. Рене гадал, копался ли кто в его сумке или хватило совести не делать этого. «Надеюсь, моя печать сработала», – добавил про себя Рене.
Вытащил весь скудный запас вещей, смявшуюся немного тетрадь и дедушкин клинок с ремнём. Благоговейно снял чехол и поцеловал зеркальное лезвие. Глядя на него, заманчиво лежащего на кровати, натянул помятую рубаху, котту, тёплые штаны и шерстяные тонкие носки. А ведь вместо нормального письма к Жанни благодаря Люсиль отправилась короткая записка, написанная чужой рукой. Что подумала помощница, чувствуя боль своей хозяйки? Хватило ли компаньонке силы воли потерпеть день? Этим вопросом следовало заняться в первую очередь… сразу после того, как Рене подкрепится.
Попрощавшись с клинком, убрал его в опустевшую сумку вместе с тетрадью – и назад в шкаф, на всякий случай накрыв запретной печатью. По дороге к окну расчесал, как мог, пятернёй волосы, ибо запоздало вспомнил про гребень, лежащий на дне сумки.
В комнате немного проветрилось, но устойчивый тухлый запах не собирался покидать жильё, поэтому Рене решил съесть принесённую еду возле окна, чтобы не портить аппетит. А когда вернулся к столику-разносу, понял: несло именно от тарелки, и что именно пахло так, что святых выноси, на первый взгляд не определялось. Подозрение вызывали куски чего-то синего, похожего на вяленую рыбу. Кусок хлеба (Рене потыкал пальцем) на ощупь оказался немного подсохшим, но колбаса и сыр выглядели вполне аппетитно.
Тарелка была поднесена к носу для уточняющей экспертизы, и он моментально вынес вердикт: определённо все продукты за компанию воняли протухшей рыбой. К горлу подкатила пустота – рвать было