Дождь Забвения. Аластер РейнольдсЧитать онлайн книгу.
Грета тяжело вздохнула. – Кажется, сейчас она почти в нормальном состоянии. Но не задерживайся, хорошо? Тетя очень быстро устает.
– Я постараюсь.
Она повела его наверх. Флойд доедал бутерброд на ходу, под ногами скрипели доски пола. Грета открыла дверь в спальню, скользнула внутрь и тихо заговорила с Маргаритой. Флойд услышал, как старуха ответила по-французски. Она не знала других языков, даже немецкого. Хотя Грета рассказала однажды, что Маргарита родилась в Эльзасе и вышла замуж за немца-мебельщика, умершего в середине тридцатых. Дома супруги разговаривали только по-французски.
Когда жизнь для семьи Греты стало тяжелой – ведь она была еврейкой по матери, – семья отправила Грету в Париж. Она прибыла в город весной 1939-го в девятилетнем возрасте и прожила здесь бо́льшую часть последующих двадцати лет. После провалившегося нашествия в 1940-м был всплеск антигерманских настроений, но Грета спокойно его пережила, говоря по-французски с подчеркнутым парижским акцентом, превосходно скрывавшим ее происхождение. При первой встрече Флойд и заподозрить не мог, что она немка. Раскрытие этой тайны было первым из многих маленьких, но очень важных, волнующих шажков, которыми сближались Флойд и Грета.
– Можешь войти, – позвала она из спальни.
Дверь открылась шире, за ней обнаружилась Софи, уже уходящая с подносом в руках. Флойд отступил, пропуская ее, затем шагнул через порог. Жалюзи на окнах были опущены, на стенах прямоугольные пятна от снятых картин, фотографий и зеркал. Постель была аккуратно заправлена – должно быть, к визиту врача. Пожилая женщина сидела почти прямо, поддерживаемая тремя-четырьмя пухлыми подушками. Она была одета в ночную сорочку с цветочным узором и длинным рукавом. Седые волосы зачесаны назад, щеки слегка нарумянены. В полумраке Флойд едва различал лицо, но все же угадал в нем, истончившемся, бескровном, знакомые черты. Он подумал, что лучше бы не осталось ничего узнаваемого, но в ней было слишком много прежнего, знакомого, и оттого стало гораздо тяжелей на душе.
– Это Венделл, – тихо представила Грета. – Тетя, вы помните Венделла?
Флойд поклонился, держа шляпу обеими руками, будто поднося подарок.
– Конечно я его помню, – ответила Маргарита.
Ее глаза казались очень живыми и яркими.
– Флойд, как вы? Помню, мы всегда называли вас Флойд, а не Венделл.
– У меня все здорово, – ответил он, переминаясь с ноги на ногу. – Как вы себя чувствуете?
– Теперь неплохо. – Ее голос походил на шорох; приходилось напрягаться, чтобы различить слова. – Но по ночам очень тяжко. Я никогда не думала, что сон может отбирать столько сил. Не знаю, сколько их еще осталось.
– Вы сильная женщина, – проговорил он. – Думаю, у вас куда больше сил, чем вам кажется.
Она сложила на животе руки – тонкие, длиннопалые, похожие на птичьи лапы. Газета, раскрытая на парижских новостях, лежала на ее коленях, будто шаль.
– Хотела бы я, чтобы так и было на самом деле.
Флойд подумал: «Она знает». Пусть очень слаба и не всегда понимает, что происходит