Немой набат. 2018-2020. Анатолий СалуцкийЧитать онлайн книгу.
начинал. Жмура на похоронах лабаем, деньги в руки – будут звуки, без лажи. А вчера дубовый жмур вышел, по приказу кого-то из полиции паковали и нам не платили. Сквозняк не пришёл, так его грозят на кладбище не пущать. – Снова заметив удивление гостя, добавил: – Флейтист.
Поняв перемену, Аркадий решил: хватит пилить опилки, пора брать разговор в свои руки:
– У меня бизнес. Про отцовские дела узнать интересно.
Горбонос опять ожесточился, отрицательно замотал головой. Но тут же, видимо, подумал о чём-то своём и ответил спокойнее:
– Дела в небыль ушли. Такие хвостики остались, что не ухватишь. Порожняк.
Но для Подлевского именно «хвостики» представляли особый интерес, он любил и умел раскручивать мелкие фактики, которые другие упускали из виду, а потому с деланым равнодушием спросил:
– Что за хвостики?
Горбонос небрежно махнул рукой:
– А-а, свистёж, лажа. Должок за одним лохом остался, да взять не с кого. Мы его на бабки поставили, на счётчик, а он из окна выкинулся. А с родни какой спрос? В суд расписку не предъявишь, как бы самим не погореть. Наехать, припугнуть? В девяностые мы так и делали. Михал Лексеич всегда этого… Капоне вспоминал: добрым словом и пистолетом можно сделать больше, чем просто добрым словом. Но мы не мочили, нет. А сейчас это не катит, опасно, держи уши шире. Да и четверть века прошло. Назад покойников не носят.
– А что за расписочка?
– Да обнакновенная. Взял столько-то, обязуюсь вернуть тогда-то.
– И на что брал?
– Это по дурке разговор. У него спроси, – поднял глаза к потолку, – ежели тама встретитесь. Михал Лексеичу хата его понравилась, обмен предлагал за списание долга, да тот ни в какую. Ну, прижали мы его, а он в окно сиганул, с большого этажа. Вот и грызи бамбук.
– Да-а, – неопределённо протянул Подлевский. – А сейчас к той истории вернуться нельзя? Говорите, родня осталась?
– Ты что?! – испуганно вскинулся Горбонос. – Те дела лучше не ворошить. – Вдруг обмяк, опять изучающе осмотрел гостя, о чём-то подумал, почесал в затылке, сказал: – Я той хреновацией заниматься не буду.
Подлевский понял: Горбонос суемудрствует, это предложение продать расписку, хочет в долю. Ответил:
– Сперва расписочку надо поглядеть.
– Погляд денег стоит.
«Только в одном я ошибся, – подумал Аркадий, – этот позднеспелый огурец не в долю хочет, а получить за расписку сразу. Видать, дело совсем тухлое. Стоит ли связываться? Ну, сперва узнаем, какой прайс».
Пошёл напропалую, спросил в лоб:
– За расписку сколько хотите?
Горбонос от прямоты растерялся, заёрзал на стуле, стеклянноглазо глядя на Аркадия. Видимо, опасался продешевить, но и спугнуть гостя не хотел.
– Чего цену назначать? Я с золотых подносов не жую, но человек не последний. Михал Лексеич меня никогда не обижал. А потом… – Опять почесал в затылке, опять что-то прикинул. – Меня обижать нельзя. Ежели расписка куплена, это тоже факт. В эту сторону думай.
Этот