Грани безумия. Том 2. Евгения СоловьеваЧитать онлайн книгу.
от Беа именно это ласковое словечко, тоже молча кивнул.
Особняк Вальдеронов встретил их гвардейским постом у ворот и еще одним – немного дальше по улице. Однако внутри все было по-прежнему, словно все беды остались за высоким каменным забором. Седой лакей открыл дверцу кареты и низко поклонился, а потом, прослезившись, поцеловал руку Аластора, пробормотав:
– Горе-то какое, милорд. А я надеялся вашего сыночка или доченьку увидеть, пока в Сады не ушел. А оно вон как вышло…
Лучано помог выбраться из кареты старшему Риккарди, молодой вышел сам, с любопытством оглядывая сад и особняк проницательными южными глазами, черными и блестящими.
– Доложите батюшке и матушке, что у нас гости, – велел Аластор, и лакей поспешно отозвался:
– Бегу-бегу! Милорд и миледи с утра вас ждут. Сейчас только в сад гулять пошли и юные леди с ними!
Он заторопился прочь по дорожке, приволакивая то одну, то другую ногу.
– Старый доверенный слуга? – понимающе усмехнулся одним краем рта отец Беатрис.
– У нас все слуги доверенные, – буркнул Аластор, вдруг устыдившись простого вида особняка и самого сада, уже облетевшего и потемневшего, лишь кое-где еще виднелись пестрые островки последних цветов. – Позвольте проводить вас в дом.
– Еще минуту, если вы не против, – попросил Риккарди и глубоко вдохнул холодный воздух, запрокинув голову. – Стыдно признаться, но я никогда не был в Дорвенанте. У вас всегда так… свежо?
– Зимой гораздо свежее, – сообщил ему Аластор, а Лучано бросил на соотечественников быстрый взгляд, полный сдержанного превосходства.
И тут на дорожке показались матушка и девочки. Одетые просто, по-домашнему, Алиенора и Береника крепко держали матушку за руки, и Аластор узнал на них старые платья Мэнди и Лорри. Темно-зеленое сукно, строго говоря, не могло считаться траурным, но от этого Аластору стало только легче. Хватит того, что весь дворец нарядился в черно-белое, серое и фиолет, выставляя горе напоказ, как лавочник – вывеску.
– Зимой цветы засыпают, как и деревья, – рассказывала матушка. – Луковицы, которые мы сейчас посадили, проспят и дожди, и морозы, а потом весной солнышко пригреет землю и разбудит их. Сначала на свет покажутся лишь острые зеленые росточки, потом развернутся листья, стебель выкинет бутоны, и распустится прекрасный цветок.
– А мы это увидим? – спросила, разумеется, Алиенора.
– Конечно, мои дорогие. Я надеюсь, вы поживете здесь еще какое-то время, а потом будете часто приезжать в гости. Мы вместе посмотрим, как снег укроет землю пушистым толстым одеялом, а цветы будут спать под ним в тепле… О, Аластор, мальчик мой!
– Братец! – звонко вскрикнула Алиенора, и девочки разом оглянулись на матушку.
Она с легкой улыбкой отпустила их руки, кивнула, и сестренки пробежали несколько шагов к Аластору, но вдруг остановились, с опаской глядя на обоих Риккарди.
– Какие большие… – прошептал отец Беатрис. – И так похожи на нее. Мне…