Елизавета и Маргарет. Частная жизнь сестер Виндзор. Эндрю МортонЧитать онлайн книгу.
принцесс посадили рядом с бабушкой, один властный вид которой напоминал им о необходимости вести себя безукоризненно. Пышная церемония привела Елизавету в восхищение, но еще больше ее впечатлило то, что «Маргарет вела себя великолепно… только пару раз я слегка толкнула ее, когда она слишком громко играла с молитвенником»70. Маргарет осторожно и грациозно придерживала свою мантию и только изредка привлекала к себе внимание тем, что преувеличенно громко переворачивала страницы молитвенника 71. Ее мать не обращала на это никакого внимания. Мысли новой королевы находились совсем в другой плоскости – она была захвачена торжественностью момента. Во время священной церемонии ее муж казался если не божеством, то храмовым жрецом. Позднее, на пышном приеме в Букингемском дворце, новая королева-консорт, возможно под впечатлением от церемонии, сказала: «Нам [королевской семье] полагается быть выше всего земного»72.
Символом перехода к новой жизни стал переезд из их богатого, но уютного дома на Пикадилли в холодный и безличный Букингемский дворец. Короткий путь через Грин-парк, разделявший два дома, вел в совершенно другой мир. Их новое жилище было настолько громадным, что путь из спальни принцесс в сад занимал пять минут. В бесконечных коридорах было нетрудно заблудиться, и часто в столовую еда доставлялась уже холодной. Во дворце насчитывалось 775 комнат, а дворцовый персонал превышал 700 человек. В штате числился специальный лакей для завода дворцовых часов, а букеты составляли штатные флористы 73. Девочкам отвели отдельные спальни. Бобо оставалась с Елизаветой, а Ала – с Маргарет. Они радовались собственным спальням, но не могли забыть прежнего дома. Первое время сестры часто спрашивали, нельзя ли прорыть тоннель к дому на Пикадилли.
Безусловно, изменившаяся ситуация внесла коррективы в повседневную жизнь сестер, и изменения не всегда принимались с восторгом. Им пришлось смириться с тем, что встречи с родителями стали реже. Дни короля и королевы были заполнены государственными и общественными делами. Хотя они по-прежнему завтракали с детьми, ночные посиделки вскоре остались в воспоминаниях.
Кроуфи вспоминала, что жизнь в Букингемском дворце «воздвигла стеклянную стену между тобой и внешним миром»74. Девочки вели теперь еще более уединенную жизнь, не имея друзей за пределами очень узкого круга дворца. Часто они просто стояли у окон, наблюдая за проходившими внизу людьми. Если отбросить штат прислуги в детской, сестры полагались только друг на друга и стали еще ближе. Они продолжали одинаково одеваться, что, с одной стороны, служило средством защиты, а с другой – приводило к конфликтам.
Их идентичная одежда не могла скрыть того, как новый статус их отца отразился на Елизавете. Ей уже исполнилось 11 лет, и изменившееся положение ускорило ее взросление. У нее появились новые интересы, особенно в области политики и политических деятелей, многих из которых – как англичан, так и иностранцев – она видела во время их визитов