На гребнях волн. Вендела ВидаЧитать онлайн книгу.
Некоторое время подруги меня высмеивают, потом начинают игнорировать. Даже Фейт, которой там вообще не было, и та оскорблена моим упрямством. В негодовании они ускоряют шаг и отрываются от меня.
Я уныло тащусь за ними, потом останавливаюсь. Такое чувство, словно я в накренившейся лодке; все перебежали на один борт, и кому-то нужно остаться на другом, чтобы лодка не пошла ко дну. Мария Фабиола просто все выдумала! Джулия как попугай повторяет все, что она ни скажет. А теперь и Фейт этому поверила… Последние полквартала до школы я прохожу одна.
Вскоре, после того как я вхожу в класс, наша классная говорит, что меня вызывают в кабинет к мистеру Мейкпису. Мистер Мейкпис (это настоящая фамилия) – наш директор, он из Англии. Его английский акцент и кембриджский диплом в рамочке безотказно действуют на родителей. У него в кабинете я никогда раньше не была.
Дорога в кабинет директора ведет через все школьное здание, мимо классов, в которых я училась в разные годы. Я прохожу мимо памятника мисс Спрэгг, богатой женщины, в честь которой названа наша школа. Если верить памятнику, мисс Спрэгг была хороша собой – и ее красота не остается незамеченной: правая рука и грудь бронзовой статуи вытерты до серебристого блеска множеством прикосновений.
Я прохожу через внутренний дворик, мимо зарослей кустов, где порхают бабочки. Иногда мы их ловим, сажаем на пару минут в стакан, прикрыв ладонью, а потом отпускаем. А порой случается – убираем ладонь слишком поздно, и бабочка задыхается в стакане. Мы помним имена тех, кто нечаянно убивал бабочек, и не представляем, что с этим знанием делать.
Учусь я хорошо, однако не все гладко с поведением – уж не знаю, много ли известно об этом мистеру Мейкпису. Знает ли он, что иногда я подсчитываю, сколько раз наш новый учитель физкультуры, австралиец мистер Робинсон, скажет: «Понятно?», объясняя правила игры. А когда он заканчивает и спрашивает, есть ли у кого вопросы, я поднимаю руку и говорю: «Вы заметили, что повторили «понятно?» ровно тридцать один раз?» Тут он взрывается и принимается меня распекать перед всем классом: в такие минуты особенно заметен его австралийский акцент. «Не смей считать мои слова, понятно?» – кричит он. Весь класс смеется, а он злится еще пуще.
Секретарша мистера Мейкписа мисс Патель – она из Индии, и две ее дочки учатся в нашей школе, они у нас единственные цветные – встает, когда я вхожу в приемную, и говорит:
– Доброе утро, Юлаби.
Обычно она называет меня «Юла» или «Би», но сегодня держится официально. Сухо просит присесть и подождать своей очереди.
Из кабинета мистера Мейкписа выплывает Мария Фабиола: сияет, словно оперная певица, которой только что устроили стоячую овацию. Успевает наклониться ко мне и шепнуть на ухо: «Говори все как я!» – прежде чем мисс Патель велит ей возвращаться в класс.
Затем мисс Патель вводит меня в кабинет директора. На стене здесь большая фотография в рамке, на ней трое сыновей мистера Мейкписа в британской школьной форме. Противно пахнет сигарами, хоть я никогда не видела, чтобы мистер Мейкпис курил. На двух стульях, где обычно сидят родители – либо пришедшие устраивать дочку в «Спрэгг»,