Белый пудель. Александр КупринЧитать онлайн книгу.
«Это… печальная история маленького телеграфного чиновника К. П. Жолтикова, который был так безнадёжно, трогательно и самоотверженно влюблён в жену Любимова». У Любимовых, бывших родственниками его первой жены Марии Карловны, Куприн увидел юмористический альбом и услышал историю о человеке, который несколько лет преследовал Людмилу Ивановну Любимову. Любимовы считали его психически больным. У Куприна же «маленький» человек, восемь лет «безмолвно, безнадёжно» любивший женщину не своего круга и по первому требованию прекративший – вместе с жизнью – свои ухаживания, превращается в «великого»: княгиня Вера, посетившая самоубийцу, замечает на его лице «глубокую и сладкую тайну» и вспоминает, что подобное выражение видела на посмертных масках Пушкина и Наполеона.
Но вернусь к жизни «моего Куприна». На его долю выпало многое, в том числе Октябрьская революция 1917 года. Как чувствовал себя Куприн «под большевиками»? «Я признаю советскую власть, – писал он. – Но если меня дружелюбно и пытливо спросят, уважаю ли я эту власть… в глазах моих никто не прочтёт стыдливого признания». Новая власть не расстреляла бывшего юнкера Куприна – она убила его любимую собаку Сапсана. Когда Сапсан пропал, Куприн вспомнил свой конфликт с красноармейцами и… помчался на свалку. Разгрёб руками снег и, увидев труп друга с простреленной головой, разрыдался.
Впрочем, когда в 1919 году Куприн ушёл с белогвардейцами – по сути, героями своего «Поединка», – он не стал счастливее. Куприн страшно скучал по родине – и в Финляндии, и в Париже. («Чем талантливее человек, тем труднее ему без Родины», – писал он в одном из писем.)
А любимого кота Куприна, Ю-ю, бывшего духом его парижского дома, в конце 1931 года кто-то убьёт камнем. (Как тут не вспомнить пушкинское:
И всюду страсти роковые,
И от судеб защиты нет.)
Куприн прожил в Париже 17 лет. Эмиграция его не любила, ибо видела, что ненависти к Советской России у него нет. Да и как у Куприна могла быть ненависть – к России?
Диву даёшься, что в эмиграции, в возрасте 58 лет, Куприн напишет такую русскую, такую молодую вещь, как «Юнкера». Где главный герой Александров «твёрдо решил дожить только до тридцати лет, а потом застрелиться», ибо «стоит ли продолжать жить древним старцем, хладеющей развалиной». Где «запах снега так вкусен, мороз так весел, быстрое движение так упорно гонит горячую кровь по всему телу».
Куприн должен был вернуться в Россию – и вернулся. Эмигрантка Тэффи писала: «Его уход – не политический шаг… Не к ним он ушёл, а от нас, потому что ему здесь места не было. Ушёл, как благородный зверь, – умирать в свою берлогу». Куприн ехал на родину умирать.
Помимо слепоты, поразившей Куприна в последние годы жизни, врачи определили у него склероз мозга и сердца.
«Я бы, кажется, если бы мог, пошёл бы в Россию по шпалам…»
«– Как же вы поедете, Александр Иванович? Ведь там большевики.
– Разве в России большевики?»
На дворе стоял