Пытаясь проснуться. Павел ПепперштейнЧитать онлайн книгу.
гриппе), пока не учуял струйку особенно гадостной вони, – я пошел по этому следу. Воздушно-мерзостный след привел меня в полуподземный коридор, облицованный битым кафелем. Здесь теснились бомжи – заскорузлые обитатели социального дна. Кажется, они стояли в очереди за миской бесплатной похлебки – похлебку разливал суровый монах огромного роста с белой маской на лице. Вонь здесь достигала такой концентрации, что слезились глаза. Я быстро шел вдоль строя клошаров, обшаривая взглядом их задубевшие лица. Хотя они воняли, гундосили, сопливились, матерились, удрученно молчали либо жадно хлебали похлебку, но я не верил в этот фасад, искусно спроектированный умелым дизайнером. Я понимал, что все они – отели. Вполне комфортабельные, даже с легким налетом артистизма. Наконец на одном из угрюмых лиц я узрел опознавательный знак – крестообразный пластырь на щеке. Я быстро выдернул этого бомжа из толпы его собратьев и потащил к выходу из коридора. Он вяло сопротивлялся, бормоча злые сальности. Не обращая никакого внимания на его сопротивление, я поволок его к остановке такси. Услужливо подкатил ярко-желтый шар, помеченный черными шашечками. Распахнулась овальная дверца. Я втолкнул бродягу в шар, сам прыгнул следом.
– Вон из города! – распорядился я. – В леса! В бесхозные поля! Туда, где пахнет водой и дикими травами! Мне требуется приволье!
Говорил я на горно-альпийском диалекте, но желтый шар-полиглот глотал любую информацию на любом из языков и наречий Земли. Мы помчались, время от времени невысоко взлетая над нашей извилистой трассой. Круглое окошечко-иллюминатор позволяло любоваться чужбинной столицей, но я полагал, что у меня еще будет время насладиться видами этого не вполне экзотического мегаполиса. Все мегаполисы так или иначе похожи друг на друга, поэтому я не прикипел к иллюминатору. У меня было более срочное дело – избавиться от вони. Я не желал задыхаться, сидя на кожаном диванчике рядом со своим социально рухнувшим другом. Поэтому я одним движением разорвал сальную рубаху на его теле и стал рассматривать татуировки, украшающие его впалую худосочную грудь (бомж был из хлипких). Татуировок множество, иные весьма затейливые. На этом табло я отыскал изображение синего лотоса и сильно ткнул пальцем в центр цветка. В то же мгновение вонь бомжа угасла, уступив место прохладному, нейтральному, слегка водянистому благоуханию. Только лишь я справился с этой задачей, а мы уже были на месте! Шар высадил нас в прекрасном, истинно сдержанном ландшафте: опушка леса, вольготное поле, жемчужное небо над нами, близкая быстрая река. Нигде никаких следов человеческого присутствия. Шар умчался, напоследок уронив на траву желтую атласную ленту.
Ленту я засунул в карман, а сам повернулся к бомжаре. Ха-ха, тебе не избежать расправы, бывшая вонючка! Он злобно-испуганно взирал на меня, бормоча «Уебок заморский» и прочие непристойности. Одним ударом мускулистой австрийской ноги я повалил его на сухую траву. Еще бы! Этой ли ноге не быть мускулистой,